Ночные грехи

Хоуг Тэми

Оли воспринял его вопрос как риторический.

— Я хотел задать тебе пару вопросов о прошлой ночи, — сказал Митч.

— Вы не нашли мальчика.

Это казалось больше утверждением, чем вопросом. Митч внимательно наблюдал за ним, стараясь не проявлять никаких эмоций.

— Нет еще, но мы тщательно ищем. У нас уже есть несколько улик. А ты ничего не знаешь, что могло бы помочь нам? — Здоровый глаз Оли уставился на клавиатуру. — Кое-кто полагает, что видел, как Джош сел в фургон вчера вечером. Фургон, который выглядел приблизительно как твой, довольно старый, светлый.

Ты не заметил ничего подобного? А?

— Нет.

— Ты никому не давал свой фургон, не так ли?

— Нет.

— А ключи в нем не оставлял?

— Нет.

Митч поднял книгу из стопки на сиденье глубокого кресла и рассеянно посмотрел на обложку. История ирландцев. Митч задумался, был ли Оли ирландцем или читал эту книгу просто из любопытства. Он никогда не думал об Оли как о человеке со странностями.

Оли вскочил со стула. Его брови надвинулись на разные глаза, и казалось, что через мгновение они наедут на родимое пятно цвета портвейна на левой стороне лица.

— Это был не мой фургон.

— Но ты был внутри арены, — сказал Митч. Он отложил книгу в сторону и сунул руки в карманы куртки. — Подготавливал лед на «Замбони», правильно? Возможно, кто-то использовал твой фургон без спроса.

— Нет. Они не могли.

— Ну-у… — Зевая, Холт оттолкнулся от спинки ветхого кресла. — Люди делают странные вещи, Оли. Чтобы быть спокойными, нам, вероятно, придется обыскать фургон внутри. Ты не будешь возражать и покажешь мне его?

— У вас нет ордера! — выкрикнул Оли и тут же пожалел об этом.

Митч Холт прищурился, словно целился из пистолета.

— Мне следует его получить, Оли? — От его мягкого, ласкового голоса у того на затылке волосы встали дыбом.

— Я ничего не знаю! — закричал он и нечаянно задел книги, лежавшие на телевизоре. Они, как кирпичи, с громким стуком упали на бетонный пол. — Я ничего не делал!

Митч наблюдал, как вспыхнуло каменное, ничего не выражавшее ранее лицо Оли, и он сжался внутри, как часовая пружина.

— Тогда тебе нечего скрывать.

Мысли лихорадочно проносились в голове. Если Оли согласился бы сейчас на обыск машины и Холт нашел бы в ней что-нибудь, то судья позже не принял бы доказательства, полученные без ордера под принуждением. Без положительной идентификации транспортного средства у Митча нет достаточной причины получить ордер, а он сомневался, что мог бы заставить Оли подписать письменное согласие. Проклятые технические особенности. Однако речь идет о пропавшем ребенке и необходимости найти его, а это гораздо важнее, чем требования судов.

Если Оли позволит ему осмотреть фургон и он увидит что-нибудь там, он сможет отбуксировать транспортное средство на том основании, что ночная парковка не была технически разрешена на автостоянке Арены имени Горди Кнутсона. После конфискации транспортного средства они смогли бы инвентаризировать содержимое, и что-либо подозрительное, зафиксированное при инвентаризации, даст им вероятную причину попросить ордер на изъятие машины в качестве вещественного доказательства совершения преступления. Хорошо. У него был план. Его задница прикрыта. Следующим шагом был Оли…

Тот впился в него

взглядом, маленький рот сморщился в плотный узел. Родимое пятно, которое стекало со лба, казалось, потемнело, остальная часть лица была бледнее, чем обычно. Его рука дрожала, когда он поднял ее и указал пальцем на Митча.

— У меня нет ничего, чтобы скрывать, — сказал он.

Глаз, вызывающе направленный на Митча, был сделан из стекла. Взгляд другого ускользал в сторону.

Запись в дневнике

День 2-й

Они кружат, и кружат, и кружат. Они найдут Джоша? Мы не думаем так.

Глава 13

5.51

— 11 °C

Меган проспала. Ночь была наполнена неясными, но чувственными фантазиями о Харрисоне Форде. Когда она медленно открыла глаза, ощущения не исчезли — запретные желания и тяжелое чувство вины и… удовольствия, вкус поцелуя Митча Холта, тепло его рук на теле, жар его губ на груди…

Она уставилась на тонкие трещины на оштукатуренном потолке. Свет раннего утра просачивался в комнату сквозь прозрачные занавески, погружая все предметы в легкий серый туман. Меган лежала на сбившейся простыне под стеганым одеялом, прислушиваясь к медленному, но сильному сердцебиению. Она чувствовала тепло свернувшегося на своем любимом месте у нее за коленями Гэннона. Пятница, как обычно, устроился на кухне в ожидании завтрака.

Мысли вновь забрели на запретную территорию, и она задумалась, возможно ли, чтобы Митч мечтал об их поцелуе, чтобы такие же ощущения обволакивали его как тяжелое, душное облако, когда он лежал в своей кровати.

Не самая умная вещь задаваться такими вопросами. Он тогда должен быть просто другим полицейским, а не тем, с кем она вынуждена работать. Но у нее было чувство, что не так уж прост этот Митч Холт. В каждом человеке за его видимым «я» может скрываться целый комплекс иных чувств — гнев, желание, боль. И она заметила это в его глазах, почувствовала в его поцелуе, и скрытые тайны притягивали ее. Она смогла бы противостоять простой сексуальной привлекательности, но тайне… Ее ум был самой природой приспособлен к разгадке тайн.

Однако сейчас надо было разгадать более неотложную тайну. Эта мысль, как укор совести, заставила Меган выползти из постели и направиться в душ. Она встала под сильные упругие струи воды в надежде прогнать последние остатки сна. Но голова оставалась все такой же тупой и тяжелой, как наковальня, глаза по-прежнему слипались. Пять часов сна за сорок семь часов жизни — явно недостаточно. Она могла бы поспать днем, но не допускала такой роскоши и не допустит, пока дело не будет закрыто. Но и потом вряд ли ей удастся выспаться. Слишком много накопилось других дел. Хотя все встречи с руководством и шерифами на ее территории были приостановлены, но преступность в других округах и городах не прекратилась только потому, что Оленье Озеро было задето сильнее всех. Никакого баланса не просматривалось в действиях отморозков.