Ночные костры
Шрифт:
— А я умею говорить на вашем языке, лорд Фортебрас, — не хуже любого франкского мальчика из Кернстоу. Мы с леди Алисой, — сказал малыш, с важным видом приподняв подбородок, — каждый день практиковались во французском.
— Верно, — отозвался Раймон, — здесь нет ни одного франкского ребенка, который говорил бы лучше, чем ты.
— Значит, я буду вашим помощником, — обрадовано заключил Уот.
Раймон послал за Уотом, чтобы избавить жену от одиночества. Прошлым вечером он видел подавленное лицо Алисы, когда кухарки и воины смеялись и перешучивались в главном зале. Как оказалось,
— Я не знаю их имен, — сказала Алиса, когда Раймон спросил ее о возрасте ремесленников, перечисленных в списке Рольфа Неверса. — И не имею понятия, кто из них колесный мастер.
— Но ведь у вас в Морстоне нет своего колесного мастера. Разве вы никогда не приглашали здешних рабочих, чтобы они помогали вам чинить фургоны?
— Нет, — повторила она, явно раздраженная его вопросами — Если нужно было отремонтировать колесо, один из наших крестьян отвозил егов Кернстоу и привозилобратно уже починенным.
— Вы возили колеса через болото, вместо того чтобы пригласить к себе мастеров?
— Именно так.
— А после того как пропал ваш кузнец, вы водили свой скот через болото, чтобы заменить подкову?
— Когда возникала такая необходимость. У нас только два вола, и мы редко нуждались в услугах кузнеца. Или вы забыли, милорд, — резко спросила она, — что женились на нищенке?
— Нет, не забыл, — ответил Раймон, — но я не знал, что женился на отшельнице.
После этого он созвал своих воинов и, пока не слышала жена, послал гонца в Морстон — отвезти продуктовый обоз и на обратном пути захватить Уота — маленького мальчика, который порывался отправиться по болоту вслед за своей госпожой.
Раймон надеялся, что этот постреленок, преданный Алисе и любопытный, как все семилетние мальчишки, станет первым звеном между жителями Кернстоу и их новой госпожой. И оказался прав.
За день Уот обошел все кладовые и жилые дома Кернстоу, приставая ко всем с вопросами по поводу увиденного внутри, и устроил такой переполох, что рассерженная госпожа устремилась на его поиски. В результате к вечеру Алиса уже без стеснения общалась со всеми местными жителями.
Правда, она не на шутку встревожилась, когда с широкой южной дороги вернулся Эрик. Молодой рыцарь галопом въехал в крепостные ворота Кернстоу и объявил, что быстро сделал все дела в Данхевете.
— Милорд, — резко спросила Алиса, заметно ощетинившись, — вы собираетесь держать в тайне ваши данхеветские дела?
— Это важные дела, — ответил Раймон, — они касаются моей жены.
Она сердито поджала губы и замолчала. Раймон взял у Эрика седельную сумку и протянул своей онемевшей от удивления жене три рулона ткани.
Алиса испытала явное облегчение — чересчур сильное облегчение, — как будто подаренная ткань избавила ее от жуткого страха или серьезной тревоги. «Хорошо, что я сразу же позаботился о ее одежде, — радостно подумал Раймон. — Я и не знал, как это для нее важно».
Алиса поблагодарила мужа и принялась разглядывать материю, обронив при этом тихое сердитое замечание — что-то насчет
Поднявшись по винтовой лестнице в комнату Алисы, Бида и три другие горничные раскроили и начали шить первое платье. Через час Раймон застал всех четырех женщин в своей спальне. Они сидели под бойницами в окружении обрезков шерсти и шили в угасающем свете дня. Маленький Уот растянулся на сарацинской ткани и бесцельно водил опаленным лоскутом по уголькам камина.
Раймон спросил, нет ли в замке другого места для шитья, но женщины встретили его вопрос легким удивлением и сдержанными усмешками.
Удалившись из собственной спальни, Раймон задумался, куда бы отправить на ночь маленького Уота — подальше от верхнего этажа замка. Алиса чересчур баловала мальчугана, позволяя ему проводить время в спальных покоях, которые в вечерние часы были предназначены для него… и его жены.
Наконец стемнело — после целой вечности ожиданий.
— А где спал Уот, пока жил в Морстоне? — осторожно поинтересовался Раймон, усаживаясь рядом с Алисой за стол и придвигая себе тарелку с холодным мясом.
— В замке, возле кухонного очага. За ним приглядывали кухарка Флита и ее дочь Энид.
— Значит, мы отведем его на кухню и попросим разрешения у жены повара оставить его там на ночь. — Раймон протяжно вздохнул и осторожно добавил: — Первое время там ему будет привычнее.
Алиса посмотрела на мужа, как бы говоря, что поняла его намерения.
— Хорошо, я поговорю с кухарками. И еще… спасибо, милорд, за то, что привезли сюда Уота. У него нет родных, и я боялась, что после моего отъезда Флита с ним не справится.
— Посмотрим, понравится ли ему здесь. Если нет, то через два дня я увезу его в Морстон.
— Вы возвращаетесь?
— Да. Нельзя откладывать поиски.
Услышав эти слова, его жена не выказала никакого расстройства, словно и не было утреннего гнева и ужаса при виде королевского подарка. Она спокойно кивнула, потом тихо охнула, как будто что-то вспомнила.
— Вы не останетесь здесь до летнего праздника? Он состоится через три дня. Владелец поместья должен развести большой костер, попробовать эль и начать танцы. Пока разгорается костер, местные жители пьют за здоровье своего господина. Если вы будете с ними в эту ночь, они воспримут это как добрый знак.
Раймон пожал плечами. Алиса смотрела на него со странным беспокойством и ждала ответа.
Вчера вечером Рольф Неверс говорил что-то… И тут он вспомнил.
— Скажите, — спросил он, — ведь Харольд де Рансон уехал из этих мест накануне Иванова дня? Именно тогда он отправился в крестовый поход?
Лицо его жены побледнело. Ее руки лежали на коленях, скрытые под столом.
— Да, так говорят, — ответила Алиса. — Я слышала, что лорд Харольд уехал под самый праздник и больше не возвращался. — Губы ее сложились в слабую улыбку. — А теперь здесь появились вы, в то же самое время года. Вы должны открыть праздник, чтобы местные жители поверили в свою удачу.