Ночные проповеди
Шрифт:
Вместо этого он впервые в жизни направился в церковь Священной Веры – и, решив зайти к англиканам, нервничал больше, чем когда собрался заглянуть в клуб «Карфаген». На этот раз Кэмпбелл не тянул время и не расхаживал туда-сюда перед входом, привлекая внимание. Темно-коричневое резное дерево внутреннего убранства будто
Он медленно двинулся вперед, не в силах оторвать взгляда от Христа в церемониальном плаще маори из перьев. Спаситель шел по воде озера, раскинувшегося за окном. Не отводя глаз, Кэмпбелл сел на скамью.
И видел он себя, но не идущего по поверхности, а погружающегося все глубже, пока вода не скрыла лицо, не полилась – ядовитая, сернистая – в открытый рот.
Да. Это был бы выход. Не лучший, но все же…
Спустя некоторое время он услышал шаги. Он обернулся, привстав, и увидел вошедшего в церковь Корнелиуса.
– Детектив сказал мне, что ты здесь, – сказал егерь.
– Алиев? А с чего он…
Вермелен поднял руку, останавливая его.
– Он проследил за тобой, а потом позвонил мне.
– Зачем?
– Затем, что он хорошо распознает тех, кто себя ненавидит.
Кэмпбелл отвернулся. Корнелиус сел на скамью за его спиной.
– Это поразительно, – произнес Джон Ричард, не оборачиваясь. – Я никогда не представлял Христа таким.
– Каким?
– Воином.
– А-а.
Сарказм задел Кэмпбелла. Он обернулся.
– Я имел в виду – воином на своей стороне. То есть на нашей. Хотелось бы мне, чтобы и у меня… ха! – Он слегка покраснел, шмыгнул носом и вытер его рукой. – Ха! – повторил он, взял лежащую на скамье Библию и заговорил доверительно, будто сообщая другу секрет: – Знаешь, это все – подделка! Большая часть состряпана
Вермелен равнодушно взглянул на него.
– Вот не надо про Книгу Мормона. Кэмпбелл посмотрел на него удивленно.
– Ты хочешь сказать, что тоже не веришь в это все?
– Нет. Я хочу сказать, что совсем не важно, кто что написал и случилось ли вот это на самом деле, – он указал пальцем на витраж. – Это совсем о другом.
– А о чем?
– Это уж тебе самому решать. Кэмпбелл покачал головой.
– Либо это ложно, либо правдиво.
– И кто это сказал тебе? Он? – Вермелен кивнул в сторону окна.
– Нет. Но если можно просто так взять и выбрать, во что верить, – на что это годится? В чем смысл?
– В выборе. И в том, что твой выбор говорит тебе о тебе же самом.
– Ну так я знаю, что выбрал.
– В самом деле?
– Да. – Кэмпбелл отвернулся. – А про это дело…
– В другой раз, – оборвал его Вермелен, вставая. – Кстати, почему бы тебе с нами не пообедать прямо сейчас?
– Спасибо… это очень любезно с твоей стороны, но я же знаю, что Эмери не хочет меня видеть у вас дома.
– Так я и не домой тебя зову – в «Фазаньем хоре» отличное мясо по воскресеньям.
– Мясо? В воскресенье? – Кэмпбелл засомневался.
– Давай-давай, – Корнелиус уже направился к выходу. – Вставай на скользкую дорожку. Сначала атеизм, потом немного богохульства – и оглянуться не успеешь, как уже обедаешь в пабе в день воскресный.
Снаружи стояла Эмери, она курила и беседовала с Алиевым. После царившего в церкви сумрака солнце казалось очень ярким и, пожалуй, чуть-чуть теплее, чем следовало бы в это время года.