Ночные страхи
Шрифт:
В ответ она промолчала.
– Я всегда был человеком, что называется, пустоголовым. – Он постучал пальцем по навощенной маске, отозвавшейся гулким звуком. – Под ней почти ничего нет. В смысле, мозгов там всего ничего. Даже меньше, чем было.
Мэрион в ужасе уставилась на него.
– Хочешь посмотреть? Заглянуть прямо мне в голову?
– Нет! Нет! – закричала она.
– А мне кажется, ты должна это увидеть. – Он шагнул к ней, поднося руки к своей жуткой маске.
– Ты не видел Мэрион? – спросила Джейн Мэннинг у мужа. – Мне показалось, ей не особенно
– Она любит большие калибры и большие стволы? – спросил ее муж.
– Идиот! Но, как я понимаю, они не поладили. Интересно, куда она запропастилась… Боюсь, ей с нами скучно.
– Может быть, она где-то секретничает с командиром артиллерийского взвода, – предположил ее муж.
Джейн пропустила его замечание мимо ушей.
– Милый, уже почти полночь. Посмотри в вестибюле. Может быть, она там. Я не хочу, чтобы она пропустила последнюю фигуру.
Джек ушел, но почти сразу вернулся.
– Ее там нет, – сказал он. – Ее нет нигде. Не исключено, что ее разорвало двенадцатидюймовым снарядом.
– Может, сидит где-нибудь в коридоре.
– Это вряд ли. После прямого попадания…
– Пойдем посмотрим.
Они пошли посмотреть и вернулись в зал с растерянными лицами. Гости беседовали друг с другом в ожидании следующей фигуры. Музыканты, уже взявшие в руки свои инструменты, вопросительно поглядывали на хозяев дома.
– Придется начать без нее, – нехотя проговорила миссис Мэннинг. – Мы и так уже не успеваем закончить ровно в полночь.
Часы показывали без пяти двенадцать.
Оркестр заиграл с небывалым воодушевлением, и многие гости потом говорили, что котильон, начавшийся довольно вяло, без огонька, по-настоящему набрал темп лишь в последние пять минут. Веселье достигло своей кульминации, словно дух старинного танца, до последнего не доверявший своим современным приверженцам, все-таки смилостивился над ними и явил себя во всей красе. Охваченные восторгом, танцоры не замечали дворецкого, стоявшего в дверях с белым встревоженным лицом. Даже миссис Мэннинг, когда наконец обратила на него внимание, весело его окликнула, как бы и не собираясь задерживаться на месте в ожидании ответа.
– Все в порядке, Джексон?
– Можно вас на минутку, мадам? Или, может быть, лучше сразу поговорить с мистером Мэннингом?
У миссис Мэннинг упало сердце. Что такое? Он хочет уволиться?
– Давайте пока не будем его беспокоить. Надеюсь, что ничего страшного не случилось.
– Боюсь, как раз и случилось, мадам.
– Хорошо, я сейчас подойду.
Они вместе вышли на лестничную площадку.
Через пару минут миссис Мэннинг вернулась в зал и разыскала мужа среди танцующих.
– Джек! Подойди на минутку!
Захваченный танцем, он сделал вид, что не слышит. Глаза его партнерши сверкнули под маской удивленно и почти возмущенно, как показалось миссис Мэннинг, но она все равно продолжала настаивать.
– Извини, я понимаю, что
Эти слова заставили их остановиться.
– Что случилось, Джейн? Взорвался котел?
– Нет, все гораздо серьезнее, Джек, – сказала она.
Извинившись перед партнершей, мистер Мэннинг высвободился из ее цепких объятий. Джейн взяла его под руку и отвела в сторонку.
– Случилось несчастье в доме у Чиллингвортов. Этот их гость, я тебе говорила, он должен был тоже приехать на бал, но не поехал…
– Да, сказался больным… слабая отговорка…
– Он застрелился.
– Боже правый! Когда?
– Его обнаружили полчаса назад, но не смогли позвонить, потому что у них не работает телефон. Пришлось отправить слугу с сообщением.
– Он мертв?
– Да, он стрелял в голову. Вышиб себе мозги.
– Ты не вспомнила, как его звали?
– Тот человек мне сказал. Его звали Чичестер.
Они стояли в дальнем углу, отчасти чтобы не мешать танцующим, отчасти чтобы никто их не слышал. Впрочем, их все равно бы никто не услышал. Оркестр, прежде игравший степенные вальсы девятнадцатого века, под конец грянул что-то из Джона Пила. Зал буквально бурлил восторгом. Танцоры неслись головокружительным галопом, оркестр играл фортиссимо [49] , музыка оглушала. Но даже сквозь этот грохот – музыку, смех, топот ног – было слышно, как часы пробили полночь.
Джек Мэннинг с сомнением посмотрел на жену.
49
Музыкальный термин, означающий «очень громко».
– Наверное, надо сказать Чиллингворту? Как думаешь?
– Да, лучше скажи… а то получается как-то совсем бессердечно. Сообщи ему как-нибудь поделикатнее и постарайся, чтобы больше никто не услышал.
Это была неприятная и непростая задача для Джека Мэннинга, человека бесхитростного, грубоватого и прямого. Отчаявшись докричаться до Чиллингворта, он поднял руку и крикнул:
– Погодите минутку!
Некоторые танцоры остановились и, решив, что это был сигнал снимать маски, принялись их снимать; другие как ни в чем не бывало продолжали танцевать; кое-кто застыл на месте и уставился на хозяина дома. Он оказался в центре всеобщего внимания, и еще до того, как его сообщение достигло нужных ушей, оно разошлось среди тех, кому вовсе не предназначалось. По залу пронесся взволнованный шепот:
– Что такое? Что случилось?
Гости растерянно озирались, держа маски в руках, и без них их лица казались пустыми и даже еще более непроницаемыми. В глазах у некоторых читались неверие и ужас. Какая-то женщина подошла к Джейн Мэннинг и сказала:
– Какой кошмар. Бедная Мэрион Лейн!
– При чем тут Мэрион? – не поняла Джейн.
– Вы разве не знали? Они с Гарри Чичестером были очень дружны. Одно время все думали, что у них…
– Нет, я не знала, – быстро проговорила Джейн. – Я почти не бываю в обществе.