Ночные страхи
Шрифт:
– Мне кажется, – сказала миссис Мэннинг, когда ей с третьего раза удалось привлечь внимание присутствующих, – мне кажется, вам лучше пойти надеть маски, пока не приехали остальные и не увидели вас в естественном, так сказать, состоянии.
В ответ на это шутливое замечание раздались нервные смешки, и гости с явным облегчением разошлись по своим комнатам. Длинная галерея (как ее иногда высокопарно называли) опустела и замерла в ожидании.
– Ты бы узнал сэра Джозефа Дикинсона, – выдохнула миссис Мэннинг, – в таком облике?
– Никогда в жизни, – сказал ее муж. – Я даже не думал,
– Ты прямо как Мэрион: она говорила, что, случайно встречая на улице даже кого-то из лучших друзей, может их не узнать и пройти мимо.
– Осмелюсь предположить, что она не страдает от этого.
– Джек! Не надо так говорить! Она сегодня на редкость хорошенькая, тебе не кажется? Жаль, что ей придется быть в маске, пусть даже всего на часок!
Ее муж только фыркнул в ответ.
– Я сказала Колину Чиллингворту, что она будет у нас на балу. Ты же знаешь, он постоянно про нее спрашивает. Такой милый старик, такой внимательный и деликатный… Настоящий джентльмен старой закалки.
– Потому что вечно спрашивает о Мэрион?
– Нет, балда! Но он спрашивал, можно ли привести с собой гостя…
– Какого гостя?
– Я не помню, как его зовут. Впрочем, он все равно не приехал. Ему нездоровится. То ли разлитие желчи, то ли что-то еще. Колин очень извинялся, что не сообщил перед выездом. У него сломался телефон.
– Очень любезно с его стороны. Кстати, сколько нас всего, в общей сложности?
– Семьдесят восемь, а должно было быть семьдесят девять.
– Еще кто-то приедет?
– Я спрошу у Джексона.
Дворецкий, стоявший точно посередине парадной лестницы, подтвердил подсчеты миссис Мэннинг.
– Все верно, мадам: двадцать два человека было за ужином, а позже приехали еще пятьдесят шесть.
– Благодарю, Джексон, – сказал мистер Мэннинг. – Что ж, дорогая, нам тоже пора надеть маски.
Они поспешили прочь, но миссис Мэннинг оглянулась через плечо:
– Джексон, вы проследите, чтобы в каминах горел огонь?
– Да, мэм, – отозвался дворецкий. – В доме очень тепло.
В доме действительно было тепло. Мэрион, вошедшую в бальный зал ближе к одиннадцати, встретила волна жара, утешительного и уютного. Она бродила в толпе гостей, может быть, несколько ошеломленная, но уверенная в себе и в приподнятом настроении. Как она и ожидала, она не узнавала и половины присутствующих, но остро чувствовала на себе их зоркие взгляды – взгляды темных, внимательных, но в остальном лишенных всякого выражения глаз в прорезях черных масок. Впрочем, ей даже льстило внимание окружающих. Со всех сторон доносились обрывки разговоров и смех, особенно смех, его звонкие трели и возгласы радости при узнавании, смущенное бормотание и отчаянное причитание: «Я такой глупый, я даже не представляю, кто вы», – хриплые, гулкие голоса, писк высоким фальцетом, явно для маскировки. Очень скоро Мэрион начало раздражать это ребячество. Если кто-то ее узнавал, а ее узнавали довольно часто (маска служила ей скорее украшением, нежели что-то скрывала), она загадочно улыбалась и не высказывала отетных догадок. С ее точки зрения, женщины, пробуждавшие к себе интерес лишь при условии, что ты не знаешь, кто они такие, не заслуживают ничего, кроме жалости и презрения. Она с нетерпением ждала момента, когда все снимут маски и начнется
И вот оркестр, расположившийся в нише между двумя дверями, заиграл первые такты мелодии. Кто-то прикоснулся к руке Мэрион, приглашая ее на первую фигуру. Ее партнером оказался какой-то зеленый юнец, по-своему даже милый, пылкий, жизнерадостный и добродушный, как молоденький терьер. Иными словами, совсем не ее тип мужчины, и ей хотелось поскорее от него избавиться.
Случай представился быстро. Стоя на стуле, наподобие статуи Свободы в Нью-Йоркской бухте, она держала над головой зажженную свечу. Вокруг толпились мужчины в масках, подпрыгивая, как лососи: тот, кто задует свечу, получит право на танец с факелоносицей. Среди них был и ее рьяный юный партнер: он подпрыгивал выше других, как и опасалась Мэрион, но она зорко следила за ним и на каждый его прыжок отводила свечу подальше. У нее уже затекала рука, а кавалеры, раздосадованные упорным противодействием, заметно поумерили пыл. Нужно было срочно что-то предпринимать. Заприметив среди соискателей хозяина дома, она бессовестно сжульничала и поднесла свечу прямо к его лицу.
– Благодарю, – сказал он, когда танец закончился и они присели передохнуть. – Мне надо было согреться.
– Вы замерзли?
– Немного. А вы нет?
Мэрион на секунду задумалась.
– Пожалуй, да.
– Вот странно, – заметил хозяин дома, – огонь в каминах горит, как горел, и еще десять минут назад здесь было жарко.
Они оба оглядели зал.
– Ох, – воскликнул Мэннинг, – не удивительно, что мы озябли: там открыто окно.
Словно в ответ на его слова, порыв ветра ворвался в распахнутое окно, раздул плотную штору, как парус, сыпанул снегом на пол.
– Прошу прощения, я на минуточку вас оставлю.
Мэрион услышала, как хлопнула оконная рама, и через пару минут мистер Мэннинг вернулся и снова сел рядом с ней.
– Кому, интересно, понадобилось открывать окно? – выдохнул он, все еще ежась после контакта с морозным воздухом. – Оно было распахнуто настежь!
– Достаточно широко, чтобы кто-то мог забраться в дом с улицы?
– Да, вполне.
– А сколько нас тут должно быть? – спросила Мэрион. – Хотя вы, наверное, не знаете.
– Знаю. Нас…
– Не говорите, давайте мы сами всех посчитаем. Считаем наперегонки!
Они так увлеклись подсчетом гостей, что даже и не заметили, как распорядители котильона, раздававшие фанты для следующей фигуры, положили им на колени веер и записную книжку.
– Ну что, сколько вы насчитали? – воскликнули они практически одновременно.
– Семьдесят девять, – сказала Мэрион. – А вы?
– Тоже семьдесят девять.
– А сколько должно быть?
– Семьдесят восемь.
– Странное дело, – добавил Мэннинг, чуть погодя. – Мы оба не можем ошибаться. Видимо, кто-то приехал позже. Я спрошу у Джексона при случае.
– Вряд ли это грабитель, – задумчиво произнесла Мэрион. – Он бы не стал лезть в окно.
– И мы бы заметили, если бы кто-то залез в окно. Нет, ставлю сто к одному, кто-то просто упарился и решил глотнуть свежего воздуха. Я их не виню, и все же не стоило выстуживать комнату. Как бы там ни было, если здесь среди нас затесался какой-то таинственный незнакомец, скоро мы это узнаем. Через полчаса уже можно будет снимать эти глупые маски. Не скажу обо всех, но вам точно лучше без маски.