Нокаут чемпиону. Вторая часть
Шрифт:
Она распахнула дверь и рванула к Мелихову. Лицо у него было усыпано красными точками, а голова перевязана. Но он живой, на своих ногах! Господи, теперь – только бы Серёга выжил… Больше ей ничего-ничего не надо, честное слово! Ленка подлетела к Игорю, но, увидев выражение его глаз, резко затормозила. Он был здесь, рядом, но словно на другой планете – чужой, отстранённый, сгорбленный, постаревший на десять лет. Странные точки на его совершенно бескровном лице оказались многочисленными мелкими ранками, а правая щека – вся багровая, как от ушиба.
Мужчина,
– Лена? – удивлённо произнес он. – Вы как здесь?
Мелихов, казалось, даже не удивился, что хирург знает её, только бросил на девушку короткий, почти невидящий взгляд.
– Пропустите её, профессор, это жена Белозерцева, – каким-то сонным голосом сказал он.
Слова его прозвучали почти приговором, но Ленке было сейчас всё равно. Она и сама знала, что другого выхода теперь нет.
– Да, да, конечно, – взгляд у врача сразу стал понимающим и сочувствующим. – Лена, наденьте бахилы и халат – вон там, в ящике…
Палата реанимации представляла собой большой зал, в котором за перегородками лежали обнажённые, прикрытые одними только простынями пациенты, а в середине помещения находилось нечто вроде ресепшена для дежурных врачей. Ленка сразу заметила Серёжу – даже здесь он выделялся своими габаритами. Она понятия не имела, что сейчас увидит, и внутренне сжалась, готовясь принять самое худшее.
То, что человек такой недюжинной физической силы лежит вот так – беспомощный и неподвижный, под белой больничной простыней, производило тяжкое впечатление. Голову ему выбрили, а сверху наложили повязку, правую руку подвязали кверху. Глаза у Сергея были закрыты, на лице – не мелкие и многочисленные, как у Мелихова, а глубокие бурые рваные раны, правда, уже зашитые хирургами. Рядом стояла капельница.
Кто-то сзади схватил девушку за руку:
– Что же вы так рванули, миленькая? Мне надо сначала поговорить с вами…
Но Ленка вырвала локоть и подошла к Белозерцеву.
– Он без сознания? – стараясь держаться спокойно, спросила она.
Она боялась, что доктор произнесёт страшное слово «кома». Однако Серёга, услышав её голос, тотчас открыл глаза, и девушка облегчённо выдохнула, только схватилась рукой за стоявшее рядом высокое кресло для посетителей. Большей полноты счастья ей было уже не испытать.
– Ленка… – проговорил парень, облизнув губы.
От радости девушка не нашла ничего умнее, как накинуться на него с обвинениями:
– Не пристегнулся, да? Не пристегнулся, скажи! Я так и знала… Ну ты идиот, нет, просто скотина!
– Если бы он пристегнулся, я бы тут уже не расхаживал, – произнёс вдруг бесцветный голос сзади.
Она резко обернулась.
– Игорь Глебович, вернитесь, пожалуйста, в палату, – в реанимации появилась женщина-врач с взволнованным лицом, – вы не закончили перевязку.
– Хорошо, – кивнул Мелихов и повернулся к Чернявскому:
– Семен Эдуардович, спасибо огромное, что приехали.
– О чём вы говорите! Как только доктор
Мужчины пожали друг другу руки.
– Я позже ещё поднимусь, – бросил Игорь, и, всё так же не глядя на Ленку, вышел.
Девушка приблизилась к койке и неловко погладила Серого по голове:
– Серёжа… Серёжа, прости меня…
– За что? – одними губами проговорил он.
– Я выйду за тебя замуж, слышишь, Серёжа!
Глаза у парня сразу наполнились слезами, он даже сделал какое-то движение, но тут же застонал.
– Поцелуй меня… – попросил он.
Ленка наклонилась и ласково тронула губами его запекшиеся губы.
– Спи, я побуду с тобой…
Серега послушно закрыл глаза. Чернявский отошел к дежурному врачу, что-то объясняя ему. А Ленка просто стояла рядом, стараясь ни о чем не думать, кроме того, что оба дорогих ей человека живы, что за такое счастье положена расплата, и что придется теперь платить, но её собственная судьба – не такая уж большая цена.
Последнее время девушке казалось, что она бредет каким-то узким лабиринтом по большому, чужому городу, кругом – только стены и дома с тёмными окнами, и неизвестно, куда приведёт её дорога. Было понятно, что ничего хорошего больше не будет, но можно было хотя бы брести так ещё очень долго, преодолевая расстояния, идти и смотреть по сторонам.
Но вот она дошла. Впереди был тупик. Оставалось только устроиться в нём поудобнее и внушить себе, что здесь можно жить.
***
Через час дежурный врач сменился, и Ленку выгнали из палаты. Была уже глубокая ночь, Серый спал. А девушка не знала, куда ей податься. Она решила остаться в холле и ждать – неизвестно, правда, чего. Выйдя из отделения, она сразу натолкнулась на знакомые лица – Марк и Виктор стояли в рекреации, разговаривая с профессором.
Марк сразу же приобнял девушку за плечи, Виктор приветливо кивнул. Но Ленка смотрела только на Чернявского.
– Хорошо, что вы вышли, Леночка, – улыбнулся он. – Марк, конечно, всё бы вам объяснил, но я решил поговорить с вами лично. Вы слишком взвинчены… Дайте руку.
Ничему не удивляясь, девушка протянула ему ладонь, профессор цепко схватил её запястье и внимательно прослушал пульс.
– Сильная тахикардия. Вам надо в ближайшее время повторить кардиограмму. Марк, попросите в отделении успокоительное, а то меня они уже видеть не могут. Я бы тоже злился, если бы кто вмешивался в мою работу.
– Не надо успокоительного, я в порядке, – дёрнула головой Ленка. – Ну… Говорите же, наконец, как он? Он ведь будет жить?
– Если бы вы не влетели так стремительно, вы бы уже успокоились, – ласково произнес Чернявский. – Вообще-то, всё это из разряда настоящего чуда. Мы боялись чего угодно – пришлось исключить кровотечение в желудке и внутреннюю гематому головного мозга. Теперь могу сказать с полной ответственностью – не совместимых с жизнью травм у Сергея нет.