Ноктюрн для двоих

Озерова Елена

Тут Алена Денисова перебила сама себя и сказала уже не менторским, а нормальным человеческим тоном:

— Это, кстати, безотказно действует на мужиков. На их дурацкое подсознание, которое и управляет всеми их поступками. А вовсе не мозги, как принято считать.

Она усмехнулась, и потом продолжила лекцию:

— Положения тела, когда ноги разведены, психологически же подразумевают вызов. Единый силуэт ломается, и целостное впечатление от него — тоже. Эротику сменяет открытая провокация. На страницах любого журнала эротический или агрессивный подтекст, выраженный в мимике модели, имеет

свои отличительные черты: плавность или ломаность. Ты что, спишь? — Последнее было сказано достаточно раздраженно.

Лена вздрогнула:

— Что? Нет, я слушаю. Что такое мимика модели?

— Положение тела, балда. Я уже говорила. Где ты сегодня витаешь?

— Нигде…

— Во всяком случае, видок у тебя такой, словно ты этой ночью переспала с привидением. Что-нибудь случилось?

Алена не знает. Пока. Надя с ней наверняка поделится. Просто еще не успела — не звонить же ночью, не такие уж они близкие подруги. Лена вяло улыбнулась:

— Да нет, ничего.

Со вчерашнего вечера она чувствовала, что попала в какой-то странный, безумный мир, далекий от ее прежнего, полного любви и спокойствия. Она совершенно запуталась, уже не понимая, чего она хочет и чего ждет от будущего. Она помнила Игоря и любила его по-прежнему. Ей по-прежнему больше всего на свете хотелось стать его женой. Только вот… Что же тогда произошло в маленькой комнатке при кухне? Конечно, можно было все списать за счет выпитого вина, но в глубине души Лена знала, что вино тут ни при чем. Ей же давно, с самого момента знакомства с Магницким, хотелось, чтобы он ее поцеловал, хотелось ощутить себя в его руках. А разве так бывает? Разве можно любить двоих? Или Игоря она любит, а то, другое, — просто физическое влечение? Но Игорь — ее первый мужчина, он первый пробудил в ней такие чувства, о которых она и не подозревала. Ей же было с ним очень хорошо! «Но ты не знаешь, как было бы тебе с тем, другим, — настойчиво шептал ей внутренний голос. — Ты же этого так и не попробовала!» Может быть, она просто по натуре развратна, и теперь правда выплыла наружу!

А Надя! Боже, она всем расскажет! И Игорю… Игорю обязательно расскажет. Господи, что же делать? Но ведь она и сама не сможет быть с Игорем, не рассказав ему всего. Она не сможет лгать, глядя ему в глаза. И еще… Самое ужасное, это его отчим, почти отец! Что она натворила! Какая гадость…

— Ты сегодня совсем не в кондиции. Если так будет продолжаться, все наши занятия — коту под хвост. — Алена редко бывала такой недовольной. Обычно под конец она смягчалась. — На сегодня свободна. Иди, чтоб глаза мои на тебя не смотрели.

Лена быстро собрала сумку. Действительно, это занятие пошло коту под хвост. А вообще, зачем ей все это нужно? Лена вдруг четко осознала, что если она расстанется с Игорем, то никогда больше не будет ни манекенщицей, ни моделью. Не для кого… Она вышла из подъезда и, зажмурившись, подставила лицо осеннему солнцу. Еще греет. Конечно, совсем не по-летнему, но греет. Потом раскрыла глаза, посмотрела прямо перед собой и обомлела.

У подъезда стоял темно-синий «ниссан».

Несколько мгновений она колебалась, но потом решительно направилась к машине. Магницкий распахнул перед ней дверцу, она села рядом с ним. Он, все

еще ни слова не говоря, положил ей на колени громадный букет лилий и стал заводить мотор.

Лена дотронулась рукой до белых цветов:

— Зачем?

— В первый раз за двадцать лет мне захотелось подарить женщине цветы. Мои любимые.

«Ниссан» уже влился в поток машин, бегущий по Садовому.

— Куда мы едем?

— Туда, где можно спокойно поговорить.

— А нужно?

Он решительно сказал:

— Нужно.

— И где это место?

— Я думаю, нам подойдет сквер возле Новодевичьего. Там сейчас красиво и достаточно уединенно. Ты не против прогулки?

— Нет.

Ей было все равно.

— Вот и отлично.

Всю дорогу до Новодевичьего они молчали. Магницкий смотрел прямо перед собой, Лена боялась поднять на него глаза.

Припарковав машину на стоянке у монастыря, они спустились вниз, к заросшему пруду. Здесь действительно было тихо и уединенно, даже мамаши с детьми не гуляли. Только на другом берегу одинокий художник, что называется, работал на натуре. У живописного мостика Магницкий остановился и взял Лену за руку:

— Как ты?

Она подняла на него несчастные глаза:

— Не знаю… Запуталась…

— Я не стану говорить, что вчера все произошло случайно, что я не хотел, что это влияние минуты и так далее. Это было бы глупо и оскорбительно по отношению к тебе, да и ко мне.

Лена не поняла. Она не ожидала такого начала. Ей казалось, что сейчас они вместе решат, как устранить возникшее между ними недоразумение, а он считает, что недоразумения нет…

Магницкий обнял ее за плечи и, глядя в глаза, продолжил:

— Я хочу, чтобы ты знала: в тот дом я пришел ради тебя. Я знал, что Надя тебя приведет. Возможно, это прозвучит кощунственно, но я с первого взгляда понял: ты — моя женщина, и я от тебя не откажусь.

— С первого взгляда? Это когда…

— Да, когда Игорь привел тебя в наш дом.

Лена оторопела:

— Но…

Она в ужасе смотрела на него. У нее в голове не укладывалось — ведь Игорь ему как сын… Ведь она пришла к ним как невеста Игоря!

— Как вы могли!

Магницкий усмехнулся:

— Мог. И дело даже не в том, что ты очень красива. Просто ты… — Он внезапно замолчал, словно споткнулся на полуслове.

— Что я? — Лена резким движением сбросила его руку со своего плеча. — Что?

— Может, когда-нибудь я тебе расскажу, но не сейчас. Сейчас я хочу, чтобы ты знала только одно — ты мне очень нужна, и я готов на все, чтобы ты была рядом со мной.

— Но я-то вас не люблю! Я люблю Игоря!

— Неправда. Ты думаешь, что ты его любишь. Думать и любить на самом деле не одно и то же. Любишь ты меня.

— Нет!

Вместо ответа он снова притянул ее к себе и поцеловал. Она попыталась оттолкнуть его, но опять, как и в прошлый раз, жаркая, тревожная волна внезапно поднялась со дна души, сметая все, заставляя забыть, где она и с кем.

— Вот видишь! — Его губы были совсем близко, дыхание опалило ее кожу. — Твое тело лучше тебя все знает.

Он оторвался от ее губ, стал целовать ее виски, щеки, спускаясь ниже к шее.

— Но разве с Игорем тебе тоже было так хорошо?