Нолд
Шрифт:
Привлечённый то ли плазменными выстрелами, то ли молниями, и явно раздраженный попаданиями «корнетов», СКРЕББЕР метнулся вперёд, и смяв боевого наземного дрона, кинулся на Четвёртого, оседлавшего «разрушителя». Размазавшаяся в воздухе туша зависла над ним активировались заряды, и когда колья проткнули шкуру, СКРЕББЕР рухнул на «разрушителя», вбив того в землю. Запоздалые «корнеты» вздыбили землю и жижу вокруг, пробарабанив осколками по броне, после чего наступила звенящая тишина.
– Отставить огонь, - запоздало скомандовал Нолд, - все живы?
– Живой, - матерясь, ответил
– Он мёртв? – откликнулся Бредень.
– Я в норме, - дрожащим голосом доложил Патрон.
– Четвёртый, ты как? – забеспокоился Босой, на что тот, шипя от боли, ответил:
– Осколком зацепило, а так живой.
Осматривая и перевязывая Четвёртого, Босой, устало вытирая пот, спросил:
– Что по обстановке?
– Заречные будут здесь минут через пятнадцать, дроны Внешников пока держатся на удалении, - ответил Нолд, - боевые дроны уничтожены, «разрушитель» не боеспособен, так как от перегрузки сгорели антигравы.
– Уходить надо, пока можем, - предложил Босой, на что Нолд согласно кивнул, и скомандовал:
– Вскрывайте СКРЕББЕРА, а я пока заберу искин «разрушителя» и подготовлю его к уничтожению. Второго СКРЕББЕРА придётся бросить, но от взрыва реактора местность будет основательно загажена, так что халявы Заречным не будет. Спустя восемь минут грузовичок рванул прочь, а спустя ещё семь у него за кормой раздался взрыв, и поднялось грибовидное облако.
В то же время в окрестностях Железнодорожного Уши, сидя во флаере, вызвала Бабкин разведдрон и носитель, чтобы сначала узнать обстановку в стабе, а уже потом уточнять нюансы непосредственно у Бабки, а то та любительница поболтать, не заткнёшь. То, что отклика в ответ получено не было, озадачило её, так как все остальные рейсы проходили штатно.
Уши имела нулевой доступ к управлению вверенного Бабке имущества, так что не откликнуться их искины могли в двух случаях: либо связь не проходит, либо они уничтожены. Для выяснения обстановки Уши подняла все имеющие носители и, зависнув над стабом, врубила активное сканирование, наплевав на предосторожности.
В то же время объёмная карта стаба стала наполняться ранее скрытыми подробностями: появились отметки жителей, но в доме, который им выделил стаб, было пусто от слова «совсем». Нейросеть Бабки тоже не откликалась, сигнатур ни её, ни прочих подопечных не просматривалось; исчезли к тому же копир, замороженные тела, все материалы и готовые изделия.
Возможность экстренного покидания стаба с Бабкой обговаривалась, но условного знака оставлено не было, от чего Уши сначала растерялась, а потом весьма разозлилась, представив, что ей скажет Нолд. В стабе наметилось шевеление, вызванное явно её пристальным вниманием, - видимо чьи-то дары Улья среагировали на излучение или присутствие. Рассмотрев карту внимательно, Уши натравила разведдрона на комнату, где шло совещание совета стаба. Совещание подходило к концу, про Бабку никто не упомянул, и Уши, понимая, что время уходит, а данных для поиска брать неоткуда, решилась на жесткий вариант.
По пути, используя шокер и сонные иглы, расчистила путь, оставляя за собой неподвижные тела, а техдрон блокировал двери, где приваривая, где, ограничиваясь просто
– Во-первых, в случае, если будет проявлена агрессия, всех спалю к чёртовой матери, - заявила Уши, - во-вторых - где Бабка?
Присутствующие переглянулись, и дружно уставились на Грека.
– Я так понимаю, уважаемому Греку есть что сказать по этому поводу? – обратила на него внимание Уши.
Грек посмотрел на председателя, пожал плечами и ответил:
– Дома у себя, наверное.
– А что по остальным? – продолжила допрос Уши.
– Сегодня утром Гробовщик выехал из стаба на Трёх грузовиках, за рулём головного был Бестолочь, или Бес, как он себя называет, из тридцать шестой команды сборщиков. Гроб частенько куда-то гонял грузовики, так что вопросов к нему не возникло, тем более, что он гражданин. А что случилось то?
– В доме никого нет, и мне кажется, что виноваты в этом можете быть вы, - пояснила Уши.
Председатель, пристально оглядев совет, от чего все присутствующие подобрались и напряглись, ответила Уши:
– уверяю, что мы не имеем к пропаже никакого отношения, но примем меры для выяснения, кто решил прикарманить нашего ксера, и разумеется, что сделаем всё возможное для его возвращения.
– Возможно, что вы ни при чём, - ответила Уши, - но сами понимаете, что вопросы к вам снимутся лишь в том случае, если поиски увенчаются успехом и пропавшие останутся живы. В противном случае я буду копать долго и упорно.
Сидящие за столом явно облегчённо переглянулись и слегка задвигались, что лучше всяких слов говорило о их непричастности.
– На этом позвольте откланяться, - произнесла она, и исчезнув из вида, покинула здание другим маршрутом, оставив совет предаваться размышлениям о незапланированном визите.
Вернувшись во флаер, Уши стала изучать скачанные из сети и убедившись, что грузовики действительно покинули стаб в указанное время, задумалась. Не зная, куда они делись, Уши стала рассылать имеющиеся у неё носители по наиболее вероятным направлениям, не зная, что больше можно сделать, когда прибыл носитель Нолда, требующий направить транспорт, как только тот появится, в указанную точку. До появления транспорта оставалось ещё четыре часа, так что Уши продолжила лихорадочную деятельность, в надежде избежать предстоящей головомойки.
Спустя восемь часов, с первыми лучами солнца, к северным воротам Картёжника подошёл долговязый жилистый мужчина в потёртом, грязном, а местами рваном камуфляже, у которого из вещей с собой были только тощая спортивная сумка и топор с красной ручкой, явно стянутый с пожарного щита.
На вопрос охраны, кто такой, представился как Нолд, крестник Босого, что охранник пропустил мимо ушей и лишь требовательно протянул ладонь и заявил: «Три спорана». Нолд кочевряжиться не стал и, достав требуемое из замызганной тряпицы, перед тем как отдать, спросил, где найти ментата, и расплатившись, пошёл в указанном направлении.