Nomad. Отрывки из дневника

Святой Дьякон

– Эй, номад, ты в курсе, что список смертных грехов подозрительно напоминает твою жизнь? – с ухмылкой произнёс он, обводя меня внимательным взглядом.

– Знаете, вы мне кого-то напоминаете, – ответил я, не скрывая своей иронии.

– Кого-то, кого вы любите? – спросил он, поднимая бровь с лёгкой насмешкой.

– Ну, так далеко дело не зашло. Кого-то, кого я убила… много раз…

Эти слова водоворотом вынесли меня из момента, заставив вспомнить ту безграничную свободу, которую я ощущал, когда мчался по дороге, ветер свистел в ушах, а яркое солнце нежно касалось моего лица. Урчание

и вибрации мотора создавали непередаваемую симфонию, в которой я находил умиротворение. Это был водопад эмоций, и я просто обожал это чувство, когда был в седле.

Ветер в волосах, даже если их у меня не осталось – это чистая правда. Это были неотъемлемые моменты счастья, мгновения, непохожие ни на что другое. Это была страсть к езде, которая переплеталась с моей сущностью и с тем, кем я хотел быть. Дорога превращалась в фильтр для мыслей, и, стоило лишь сесть на мотоцикл, как я забывал все заботы. Никаких разговоров, только я и мой байк, одиночество, в котором я наслаждался тишиной и свободой.

Некоторые рисуют, другие шьют, кто-то слушает музыку. А я, просто садясь на мотоцикл, разгонял все мрачные мысли. Это был кайф, искренний, непревзойдённый кайф, на который можно подсесть. В духовном смысле можно сказать, что это слияние души мотоцикла и меня – мгновение, которого не выбросить из памяти.

У всех мотоциклистов, водящих свои байки какое-то время, возникает особая привязанность к ним; можно сказать, что это человек внутри тебя. Мы все мечтаем о полёте, и, когда ты мчишься на мотоцикле, ты действительно чувствуешь, что летишь. С поворотом дросселя ты начинаешь парение в пространстве.

На дороге мотоциклисты способны поддерживать один другого, они приветствуют друг друга, в отличие от автомобилистов, которые часто остаются в капсуле из стекла и металла. У нас есть нечто общее: две колеса и мечта. Эти люди вернутся, чтобы помочь, и никто не оставит товарища на обочине без поддержки. Одни из самых отзывчивых людей, которых я когда-либо встречал – именно мотоциклисты. Быть мотоциклистом – это больше, чем просто хобби; ты определяешь себя этим, прежде чем кем-то другим – врачом или актёром.

Когда я разговаривал с пареньком, увлечённым мотоциклами, вполне возможно, что он оказался нейрохирургом, о котором не догадывался. Если вы когда-нибудь сядете на мотоцикл, независимо от того, кто вы – директор банка или глава страны – вы окажетесь внутри этой дружеской семьи. Выехав в путь, вы можете быть злыми, но проехав всего три километра, вы внезапно ощутите, как стрессы и заботы растворяются, оставляя только чувство свободы.

Кажется, что мы часто путешествуем внутри пузырей, и именно мотоцикл выводит нас из этого замкнутого пространства. Наша настоящая дорога начинается там, где мы осознаём, кто мы есть на самом деле.

Обрывок

Номады, как тени прошлого, странствуют по бескрайним просторам, не признавая ни городов, ни святых мест, где почитались бы боги. Эти свободные духом люди не знают тесноты крыш и тепла домов, даже когда свирепые морозы покрывают землю белоснежным покровом. В их душе живёт стремление к свободе, которое они не будут менять ни на что. Они чаще ведут войны, чем занимаются

разбоем; дани, что собирают с осёдлых племён, им нужны для жизненных нужд, а не для накопления богатств.

Летний день не предвещал ничего необычного, когда я не спеша катился по стране на своём мотоцикле. Город, в который я заехал, уже тонул в вечерних сумерках, когда я остановился у барчика с неясной музыкой, доносящейся изнутри. Парни с мрачными лицами приходили и уходили, словно тени, отражая атмосферу места.

В это время на черную, массивную машину остановился я, и подумал лишь о том, что внешнего блеска не требует внимания. Четыре одинаково одетых, лысых здоровяка вылезли из салона, угрожающе держали биту, но я знал, что эти парни явно не интересуются бейсболом. Это были явно не играющие в спорт, а те, кто пришёл за эмоциями. Они уверенно направились в бар, и я, соблазнённый любопытством, не мог оставить этот момент без внимания.

Зашёл в бар и застал зрелище, которое отразило всю абсурдность происходящего. Мажоры, только что наслаждавшиеся вечеринкой, в панике вылетали из заведения, словно под давлением. В центре комнаты эти безмозглые громилы забрали женщин и, грубо схватив хозяина, начали вести себя как настоящие охотники. Я остановился у входа, закурив сигарету – это было неуместно, но по-своему весело.

– Эй, придурок! – крикнул один из них, обратив на себя внимание. – Убери свою рожу прочь, пока жив!

– Да я просто смотрю, ребята, – ответил, продолжая курить. – Не обращайте внимания.

– Слышь, долбоеб, – послышался другой голос. – Тебе жизнь надоела?

– На самом деле, у меня к вам вопрос, – произнес я, наблюдая за всей сценой. – Вы хоть северную лесопилку вырубили? Я пока зашёл, насчитал пять камер. Может, вам стоит спросить у персонала, где система, и просто извлечь жёсткий диск?

Один из лысых обернулся к своему любопытному компаньону, явно растерянный, и кивнул. На это третий быстро побежал в коридор, ведомый моей идеей.

– Так, гений, теперь пиздуй отсюда! – крикнул четвёртый, демонстрируя свою силу с битой в руках.

– Чёрт, я стараюсь вам помочь, джентльмены! – воскликнул я, чувствуя, что меня выгоняют без всякой на то причины.

И вот, из коридора их шустрый друг выскочил с коробкой в руках и с гордостью продемонстрировал всем.

– Теперь разбей её, но не по корпусу, переверни и бей по тому месту, где микросхема, – добавил я, довольный своей интригующей идеей.

Мужик с пылающей энергией стал бить по коробке, словно это было его личное удовольствие.

– Ребята, а он вам вообще денег должен? – спросил я, вглядываясь в ситуацию.

– Да, – ответил тот, кто держал хозяина бара, явно не понимая всей абсурдности, происходящей вокруг.

– И что же вы решили, его убить? – не удержался я. – Но ведь он же не отдаст вам деньги, так просто.

– И что ты предлагаешь, умник? Отпустить его? – на этот раз лысый выглядел ещё более агрессивно.

– Что? Нет! У вас есть молоток и гвозди, или кусачки? Я мог бы показать вам, как получать информацию, – начал я, надеясь привлечь их внимание другой идеей.

– Нет, – отвозили меня от обсуждения, словно я говорил не о том, что нужно.