Nomad. Отрывки из дневника

Святой Дьякон

– Чёрт, а нож у вас есть? – вопрос вывел их в ступор.

– У нас только биты, – отрезал один из парней, и я почувствовал, что разговор заходит в тупик.

– Но у меня есть нож. – Я достал его из-за спины, где он висел на ремне, как символ защиты.

– Слышь, псих, иди обратно, откуда пришёл! – воскликнул один из громил, дав намёк на то, что мне не место здесь.

– Да ладно вам, я могу вам помочь! – удивлялся я, всё ещё надеясь, что разум возобладает над готовностью к насилию.

– Пиздуй, я сказал! – указал парень, в его

жесте читалась угроза, и я уже начал разворачиваться, когда один из парней вдруг ударил плачущую девушку.

– Ты себя свиньей мужиком называешь?! – произнес я, развернувшись лицом к угрожающе большому типу, который словно горная вершина нависал над мной.

– Тебя я не спрашивал, идиот! – его слова звучали как гром в тихом небе, но я не собирался отступать.

– Стой, мужик… нам не нужны проблемы, – произнес голос слева, полон тревоги.

– Какого хрена, Хруст?! – прорычал один из них, надутый, как шарик перед пополнением в семье.

– На его спине, дебила ты кусок, смотри на куртку! – выкрикнул тот, кто выглядел особенно пугающим.

– Чё? – вскинул я брови, стараясь собраться с мыслями.

– Он из семерки! Включи мозг, осел! – прошипел второй.

– Мужик, реально, иди своей дорогой. У нас нет с вашими проблемам, – произнес я спокойно, как китель к шляпе.

– Уже есть. – звучала в его голосе тень угрозы.

– Сука, да чё ж ты такой крутой? Думаешь, твои братки рванут из другого города, сюда чтобы помочь?! Иди нахуй отсюда, пока цел! – продолжал он, выпятив грудь.

– Парни, ограбления – ок, рекет – ок, но… но бить девушку, тут как ни крути, яиц у тебя нет… – мой голос стал резче, слова сами вырывались наружу.

– Да я тебе яйца отобью, придурок! – бесноватый парень бросился в мою сторону, замахнувшись битой. Я вонзился в пол, уклонившись, и выполнив выпад снизу вверх, с силой вонзил нож ему в челюсть. Тело его хлестнуло на пол, и поток крови, словно тяжелый дождь, окутал меня своим ржавым метальным запахом, смешанным с потом и ароматом этой забегаловки.

Мое тело зажглось удовольствию, каждый удар сердцапревращался в острый яд, расползавшийся по венам. В этот момент меня будто бы охватило нечто большее, чем просто инстинкт самозащиты. Я видел, как другой громила ринулся на меня, его крики сливались в один гулкий звук, но я не слышал их. Я был сосредоточен, его движения были предсказуемы. Я парировал ударс битой, словно танцор, избегающий ненужного касания, и ответил на атаку, вонзив нож в его грудь. Его глаза расширились от неожиданности, он не успел понять, что произошло – и тяжело рухнул на пол, захлебываясь собственной кровью, в воздухе витал запах ржавого металла, пота и затхлости самой забегаловки.

С каждым ударом сердца во мне закипал гнев, превращаясь в зловещий яд, готовый выплеснуться наружу. Я смотрел на двоих оставшихся, их лица искажались от страха и ненависти, и в этот момент моя воля и решимость только крепли.

Один из них, Хруст, остался на месте, не в силах сдвинуться

с точки, а второй – парень из северной части города – кинул в меня стул. Я не ожидал этого, и удар от стула заставил меня отлететь назад. Но я быстро пришёл в себя, и, едва успев подняться, он уже налетал на меня, его кулаки били, как кувалда, сыпали удары по моей голове и корпусу.

Всё происходящее вокруг словно замедлило свой ход. Я ощутил, как в этот момент решимость наполняет меня, как вода, стремящаяся пробиться сквозь трещину в земле. Я схватил его за руку и резко приставил нож к области его печени, словно он сам привёл меня к этому моменту. Его глаза наполнились ужасом, он даже не успел закричать, прежде чем я одним движением перерезал ему горло. Кровь фонтаном вырвалась, как игристое вино из бутылки, разрывающейся от нетерпения, и всё вокруг окрасилось в алые тона.

Я сбросил его тело с себя, и на мгновение наступила тишина. Люди в баре замерли, застыв в шоке. Их взгляды были прикованы ко мне, и казалось, что их больше ужасает то, что сделано, чем само ограбление.

– Хруст, беги! – произнёс я, указывая на дверь. Он не раздумывая ринулся наружу, и вдалеке послышался свист машин, рванувших с места.

Я убрал нож, но чувствовал, как буря внутри меня постепенно утихает. Выйдя на улицу, я не знал, что будет с баром, но одно было ясно: этот город больше не станет прежним. Там, где раньше все решали мысли, теперь могучие действия нарушили привычный порядок. Правда и справедливость теперь звучали по-другому.

Обрывок…

Мой далёкий предок происходил из племени кочевников, свободных как ветер и стремящихся к новым горизонтам. В те суровые времена, когда необходимость в пище и крове заставляла людей идти на невозможные жертвы, нередко приходилось делать выбор, от которого зависела судьба. Быть разбойником с риском потерять жизнь каждый день или же стать наёмником, служащим богатому человеку, чья щедрость могла быть порой иллюзорной. Этот выбор стоял перед каждым, но моего предка не пугали ни те, ни другие варианты.

Однажды, он подошёл к местному купцу, человеку с завидным состоянием и порядком, который царил в его усадьбе. Уверенно и с гордостью произнёс: "Хочу работать, готов делать всё". Нельзя было не задаться вопросом, почему он выбрал непростой путь наёмника, когда вокруг крутилось столько возможностей для разбоя. Но, подумав, он решил, что кровь и насилие ни к чему – в мире и так было достаточно жестокости.

Купец, зная о происхождении моего предка, принял его в свою команду и вскоре сделал верным помощником. Его обязанности были разнообразными: от охраны и сопровождения купца до тяжёлой работы по погрузке и выгрузке товаров, а также кормления лошадей. Это была грязная работа, в буквальном смысле слова, но в условиях постоянных путешествий она имела свои преимущества. В награду предок получал комнату в усадьбе и все необходимые жалования.