Номер 10

Таунсенд Сьюзан

Насыпая «Трилл» Питеру в кормушку, Норма слышала, как Джеймс быстро что-то говорит по сотовому.

– У нас жилец, Пит, – поделилась она. – Ноги у него молодые, будет нам помогать, присмотрит за нами.

Джеймс крикнул из комнаты:

– Норма, а ничего, если ко мне тут друганы подойдут?

Норма спросила Питера:

– Как думаешь, Пит, разрешить?

Но Пит, похоже, не слушал, поэтому Норма в ответ крикнула:

– Ладно, валяй.

Она поднялась наверх сбросить тапки и надеть туфли на каблуке, Давно уже у нее не собиралось общество.

Тетка Джека,

Мэрилин, сказала ему за неделю до того, как умерла в больнице:

– Одно я о тебе знаю, Джек, ты редиска.

И правда, редиску в семье частенько упоминали. На рождественских вечеринках Мэрилин кричала: «Берегись Джека, редиска рядом!» или «У меня тут для Джека редиска, зовите его».

Но были и другие женщины, в том числе и полицейские, знавшие Джека Шпрота не как любителя редиски, а как любовника.

Джек изучил искусство эротики и психологию женщин так же тщательно, как любой предмет интересной ему сферы. Вооружившись картой женских гениталий, он штудировал ее, пока не научился нащупывать путь вслепую. Его постоянно удивляло, что он разбирается в женском организме лучше самих женщин.

Для него было аксиомой, что большинство женщин не умеют обращаться с пенисом и либо смотрят на него как на торпеду, которая вот-вот взорвется,

либо хватают так, словно это старый рычаг коробки передач и его можно беспрепятственно крутить в любую сторону.

Женщины в основном вспоминали Джека с удовольствием, потому что ему нравились и они сами, и их тела, а кроме того, он всегда говорил правду: он никого не способен полюбить, это какое-то генетическое нарушение и ничего он с этим поделать не может, по крайней мере, пока паука не придумает что-нибудь, чтобы спасти его от существования без любви.

Джек с премьер-министром стояли в темном неподвижном вагоне Северной линии метро. Премьер-министр ненавидел темноту. Однажды один шахтер в робе с иголочки и блестящем шлеме показывал ему старинную шахту. Когда они достигли самого глубокого забоя и скрючились, глядя на угольный разрез через защитное стекло, погас свет. Тогда в анонимной темноте премьер-министр завизжал как девчонка. Старый шахтер засмеялся и сказал:

– Это что тут за детка темноты боится?

Премьер-министру не хватило смелости в чисто мужской компании признаться, что детка – это он. Не станешь ведь объяснять, что ни разу не спал в полной темноте – с той самой ночи, когда похоронили маму.

Премьер-министр и остальные члены группы тогда скорчились, ожидая, пока под землю спустят аварийный генератор.

Теперь же он замер, ухватившись за петлю, свисавшую с потолка вагона, и по чашечкам соблазнительного и вызывающего бюстгальтера его жены струился пот. Какой-то сумасшедший принялся орать про сэра Клиффа Ричарда, мол, тот сманил Хэнка Марвина в секту свидетелей Иеговы.

Дальше по вагону мужчина с образованным произношением сказал:

– В последний бля раз еду этой сраной долбаной Северной линией. Лучше на карачках потащусь в этот сраный Кэмден-таун на хер.

Полный слез женский голос попросил:

– Родди, ну пожалуйста, давай переедем за город. Медленно текли минуты, и среди незнакомцев неуверенно завязывались беседы. Сумасшедший обратился к вагону и сообщил всем, что Дэвид Бэкхем – новый Мессия, а Джереми Паксман [33] –

Антихрист.

Система громкой связи издала высокий свист, и голос с южно-лондонским акцептом лаконично объявил:

– Дамы, господа и все прочие, лондонское транспортное управление с сожалением сообщает, что в связи с правонарушением, совершенным представителем общественности, данный поезд вынужден простоять еще минут двадцать. То есть два десятка минут. Опять-таки, лондонское транспортное управление приносит извинения за причиненное неудобство.

33

Джереми Паксман (р. 1950) – политический журналист и писатель, автор нашумевших книг «Англичане: портрет нации» (1999) и «Политическое животное» (2001), ведущий популярного политического ток-шоу на канале Би-би-си.

Очень немногие видели изнутри квартиру Джека на Айвор-стрит в Кэмден-тауне. Ему нравилось большинство людей, а кое-кого он почти полюбил, но считал невозможным делить жилое пространство с кем-то еще. Джек слишком ценил мелочи быта. Его передергивало, если полотенце висело не ровно посередине горячего полотенцесушителя в ванной, и буквально корежило, если баночка с соленьем не стояла вровень с собратьями в шкафчике для консервов и варений. Каждый предмет в маленьких комнатках его квартиры имел свое постоянное место. Джек был счастлив, только когда каждая ложечка лежала в правильном ящичке, а каждый компакт-диск стоял на своей полочке в алфавитном порядке.

Как-то раз он впустил в свой дом хаос в лице Гвендолен Фармер, необычайно привлекательной и ужасно настойчивой женщины, с которой встречался три месяца в 1998 году, когда его перевели в Новый Скотленд-Ярд прослушивать записи телефонных переговоров. Гвендолен обвинила его в том, что он женат. Иначе почему он еще ни разу не пригласил ее к себе? Она живет буквально в десяти минутах от него, так почему же они всегда именно к ней ходят заниматься любовью, энергично и с фантазией?

В минуту слабости Джек капитулировал, но через полчаса после того, как она вошла (чуть сбив коврик у двери и мгновением позже сдвинув вправо диванную подушку), между ними все было кончено.

В тихое упорядоченное жилище Джека Гвендолен ворвалась как дикий зверь. Она принесла с собой беспорядок и увечья – планеты сталкивались, Солнце вращалось вокруг Земли, реки текли вспять,

псы скрещивались с котами, мертвецы оживали и время повернуло свой ход.

Гвендолен так и не поняла, что произошло. С ее точки зрения, она вошла в неестественно чистую и аккуратную квартиру, швырнула пальто на диван, сбросила туфли, удобно устроилась, зажгла сигарету и стала рассказывать Джеку о том, как прошел день в отделе розыска.

Уже на следующее утро она со слезами делилась с коллегой:

– У него лицо побелело, он весь затрясся и попросил меня уйти. А что я такого сделала?

Джек чуть не попросил премьер-министра подождать перед входной дверью на улице, но бедный трансвестит в своем смешном наряде стал бы легкой поживой любого прохожего хама. Джек стиснул зубы и позволил премьер-министру вступить в тесную прихожую, а потом зашел сам и прикрыл за собой дверь.

Конец ознакомительного фрагмента.