Номер 10
Шрифт:
– Любое, – неумолимо потребовала Мэри Мерфи. Грэм Нортон, сидевший между Адель и Беном Элтоном, крикнул:
– Да бросьте вы это молоко, сколько стоит бутылка «Боллинджера»? [24]
Когда смех утих, колумнист из «Индепендент» спросил:
– Господин премьер-министр, в прессе много разнотолков, и недавние опросы подтверждают, что вы оторвались от реальностей ежедневной жизни. Разве вы можете и дальше называться народным премьером?
Премьер-министр ответил через три долгие секунды. Он улыбнулся, помигал и сказал:
24
Дорогая
– Слушайте, пару дней назад я беседовал с простым парнем о его пожилой матери, которая стала жертвой ужасного уличного преступления.
Джек сказал Норме:
– Это он о тебе, мам.
– Что ты мелешь, – ответила она. – Я не пожилая.
«А я не простой», – подумал Джек.
В 10.15 на следующее утро Джек позвонил с шоссе в дом матери. Трубку снял Джеймс. В трубке слышался вой пылесоса. Джеймс бодро сообщил Джеку, что повезет Норму в город к парикмахеру.
– А как же колледж? – спросил Джек.
– У лектора бронхит, так что… – ответил Джеймс.
Джек услышал, как на заднем плане мать на кухне беседует с Питером, интересуясь у птицы, что ей надеть в город.
Глава четвертая
Прежде чем заступить на пост в два часа, Джек прошел в комнату персонала в доме Номер Десять и приготовил себе эспрессо. В комнате Венди и Су Ло, няня Поппи, беседовали о ноге Барри.
– Почему бы вам не попробовать китайскую медицину, Венди, – предложила Су Ло, – мне вот вылечили бородавки в промежности.
– Так то же бородавки, – вздохнула Венди, – а гангрена ноги – совсем другое дело.
Моя кружку, Джек слушал, как Венди рассказывает, что в два часа ночи вызывали доктора к Адель, у которой был острый приступ звона в ушах.
– Шум в голове? – спросила Су Ло.
– Что-то в этом роде, – зло ответила Венди.
Джек надел шлем и застегнул ремешок под подбородком. Стоял теплый апрельский день – шинель вряд ли понадобится.
Шагая по коридорам к входной двери, он ощущал в воздухе напряжение и возбуждение, как всегда в этот час – перед «Вопросами к премьер-министру» [25] .
25
Каждую среду в 15.00 премьер-министр в течение получаса отвечает на вопросы палаты общин.
Прежде чем сесть в автомобиль, премьер-министр задержался на крыльце и спросил Джека:
– Как ваша мать?
Джек удовольствовался кратким:
– В порядке, сэр, благодарю за заботу.
– Прекрасно, – ответил премьер-министр. Потом спросил: – Джек, а по-вашему, что больше всего заботит народ в нашей стране?
– Преступность, сэр, – ответил Джек. – На улицах нужно больше полицейских.
«Вопросы к премьер-министру» начались неудачно, потому что премьер-министр неправильно прочел тезисы и в ответ на запрос о проблеме запасов трески по ошибке заявил, что в Северном море осталось только восемьдесят девять рыб.
Издевательский смех утих
Лидер оппозиции, Тим Патрик Джонс, встал и с презрением высказался:
– Известно ли мистеру премьер-министру, что вчера утром железнодорожная сеть на юго-востоке страны была полностью парализована и что буквально миллионы – миллионы! – многострадальных пассажиров не попали на работу – нет, не опоздали, а именно не попали!
Накануне вечером Эдвард смотрел новости по телевидению и был шокирован сценами анархии на станции Ватерлоо, где взбешенные пассажиры ломали кассы-автоматы и приступом брали магазины, бесстыдно похищая газеты и кондитерские изделия.
Премьер-министр встал под шквальные крики «Позор! Позор!». Он взглянул на свои записи, потом поднял с вызовом голову и увидел, что министр финансов Малкольм Блэк сдвинул свое огромное тело чуть влево, из-за чего другие на передней скамье еще теснее скучились.
Вставая, Эдвард услышал, как Малкольм со своим чудным шотландским акцентом буркнул: «Руби, Эдди». На миг Эдвард подумал, не подходит ли к концу его пятнадцатилетняя политическая дружба с Малкольмом.
Он не мог сосредоточиться и потому объяснял хаос на железной дороге многословно и сбивчиво. По лбу тек пот. Он услышал, как Малкольм Блэк за его спиной издал тихий, но долгий вздох.
Тим Патрик Джонс уколол:
– Не сообщит ли нам премьер-министр, когда он в последний раз ездил на поезде?
Эдвард мгновенно выдал ответ, о котором тут же пожалел и который изменил его жизнь навсегда:
– Я рад сообщить достопочтенному джентльмену, что в последний раз ехал в поезде три дня назад с женой и тремя детьми.
Лейбористы-заднескамеечники взревели от удовольствия. Эдварду захотелось схватить свои слова и запихать обратно в рот, но предательский ответ уже записали в стенограмму и занесли в блокноты сатирики и зубоскалы на галерке прессы.
Фразе «В последний раз я ехал в поезде три дня назад с женой и тремя детьми» суждено было стать не менее печально известной, чем «В моей руке бумага» Невилла Чемберлена [26] .
26
Печально известное высказывание премьер-министра Великобритании Чемберлена (1869-19-10), сделанное им на трапе самолета после переговоров с Гитлером в 1938 г.: "В моей руке бумага, которая гарантирует мир нашему поколению».
Тем временем в доме на две семьи в пригороде Ковентри энтузиаст-фотолюбитель Дерек Фишер, слушая «Вопросы к премьер-министру» по Радио-5 в прямом эфире, как раз отсылал по электронной почте фотографии премьер-министра с семьей в газету «Дейли мейл». Бильд-редактор вмиг отправил смс-сообщение репортеру газеты на галерку прессы, пока премьер-министр отвечал на вопрос о британском гражданине, которого признали виновным в пивоварении в Саудовской Аравии и приговорили к смертной казни через побивание камнями.