Номер десять

Володькина Василиса

— Нет. Я не скучаю. Просто, когда он звонит, мне снова становится больно. Повернись ко мне.

Аделия аккуратно промокнула ватой его нос.

— На, приложи лёд.

Он взял её руку и поцеловал.

— Спасибо тебе, цветочек.

— Цветочек?

— Да. Ты, как одуванчик пушистый.

Она аккуратно куснулась его губ своими.

— Мятный… Почему ты пропал сегодня? — бросила Аделия в него и села рядом.

— Мне нужно было подумать.

— О чем?

— О том, что в моей жизни

появилась ты. О том, что дальше делать. О том, что я теперь хочу быть с тобой.

— Правда?

— Да.

— Ну и я. Хочешь сегодня остаться?

— Нет, спасибо — сухо ответил он и встал с кровати — мне уже пора. Завтра много дел.

— Очень жаль. Зачем ты приезжал тогда?

— Чтобы сказать, что я буду с тобой.

Она улыбнулась.

— До свидания, Джереон Картмен.

— Прощайте, Аделия Эмбранс.

* * *

В этот знойный день Аделия решила навестить своих родителей, которых не видела больше месяца. Она всегда путешествовала налегке: никаких сумок, вещей — только музыка, сюрпризы детям и дорога.

Мама, как всегда, готовила на кухне всякие вкусности, когда Адель тихо открыла дверь. На ней был всё тот же передник, который таскала Аделия, когда была совсем маленькой и пыталась наготовить родителям еды, чуть не испепелив кухню. Всё те же длинные белые волосы, завязанные в хвост и вязаные тапочки, которые Аделия подарила маме на Рождество.

— Мамуличка, я так соскучилась! — бросившись к ней на шею, произнесла она.

— Сумасшедшая! — испуганно, но радостно прокричала мама, целуя дочь — Как ты здесь очутилась??

— Мама, ну пусти меня уже — ответила она, весело отбиваясь.

— Отпусти? Ага, сейчас же! Тысячу лет не была дома, а её еще и отпусти — смеясь повторила мама, крепко её обнимая.

— Маму, у тебя что-то на плите подгорает.

— Ой! — вскрикнула она и начала двигать на плите сковородку и кастрюлю — Это всё из-за того, что ты редко приезжаешь.

— Ну мамочка, я же не специально.

— Ты так похудела! Мало того, что маленькая, так теперь еще и худенькая.

— Ага, только грудь не становится меньше — улыбнулась Адель.

— Ну, в этом ты непонятно в кого пошла в нашей семье.

— А где все? Я тут детям игрушек и сладостей привезла.

— Софи и Браун с няней гуляют, уже скоро должны вернуться. А отца вызвали на работу.

— Как же я соскучилась по дому… — произнесла Аделия, утыкаясь в мамино плечо.

— Нужно чаще приезжать. Давай, иди переодевайся и будем болтать, пока никто не пришёл.

— А что мне переодевать-то? — удивлённо улыбнулась дочь, показывая на себя — Шорты и майку? Мне итак хорошо.

— Сейчас кушать тебе положу.

— Не, мамуль, я не хочу. Я только чай буду.

— Нет, дорогая моя, вот

поедешь на учёбу и ешь там, что хочешь. А дома я твои отказы не приемлю.

— Я правда не голодная.

— Тогда хотя бы сэндвичи с сыром и копчёностями?

— Хорошо, ты же не отстанешь — целуя маму в щёку, произнесла Аделия.

— Вот и отец твой вернулся.

— Девочка моя старшая приехала — сказал он, крепко её обнимая.

— Папуля, я так по тебе скучала! Мама меня тут сэндвичами кормит, так ты присоединяйся.

Родители Аделии всегда были для неё самым большим примером любви. Мистер Эмбранс забрасывал любимую жену, тогда еще любимую женщину, любовными письмами целых семь лет.

Потом он попал в сильнейшую автомобильную аварию, и из-за полученной травмы не мог ходить. Только потом уже она на протяжении трёх лет была рядом, пока он не встал. Они поженились спустя десять лет знакомства и теперь практически каждые выходные, он приносил ей цветы: букет разноцветных гвоздик вместе с вазой, еще были лилии, розы, герберы. В общем, дома всегда были цветы.

И вот сегодня он снова пришёл с цветами. Огромный букет: алые астры, перевязанные белой лентой.

— Счастливые вы — произнесла Аделия, наливая отцу чай — Любовь у вас такая, с ума сойти можно.

— А у тебя, кстати, есть парень? — ехидно улыбаясь, спросила мама.

— Да — сухо ответила Адель — тоже любовь и всё такое. Почти как у вас с папой. Только не так пылко.

— Кто он? — спросил отец, серьёзно глядя на неё.

— Он старше меня на четыре года, но учится в том же университете, где и я. Просто позже поступал. Он философ.

— Что ты всё он да он? Как зовут-то? — не унималась мама.

— Джереон. Картмен.

— Картмен? — переспросил отец.

— Да.

— Очень знакомая фамилия. Подожди-ка, его отец случайно не тот самый ….

— Да, папа, это он — утвердительно произнесла Аделия — Много денег, домов и так далее.

— И что у вас с ним?

— Наверное любовь. Он хороший, добрый и очень вежливый. На «Вы» меня называет периодически.

— И это в твоём понимании любовь? — добро улыбаясь, поинтересовалась мама.

— Да. Всё спокойно. Голова работает. Я его уважаю. Он от меня ничего не требует. Лучше так, чем падать в омут с головой и ничего не соображать.

— Но ведь ты еще совсем юная, у тебя и должно всё так быть! — утвердительно произнёс отец.

— Папа, я не хочу так. Здесь всё чётко и спланированно. Он иногда дарит мне цветы. Мы ходим гулять и держимся за руки. Я не отвлекаюсь от учёбы. Голова не забита чувствами.

— Это, конечно, твоё дело, но я могу тебе точно сказать, что ты же сумасшедшая! Тебе же со временем станет скучно. Вот скажи, вы часто ругаетесь?