Номер десять
Шрифт:
— Вообще не ругаемся — коротко ответила дочь и попросила добавку.
— Вот видишь! Однажды ты еще встретишь того человека, который снесет тебе голову, который будет такой же сумасшедший, как и ты. И вот тогда ты узнаешь, что такое любить. А пока — это не любовь.
— Отец!
— Ричард! Отстань от ребенка. Может быть, она и права. Пусть занимается учёбой. Любви своё время.
— Ай, ну вас. Вы всегда со мной спорите — улыбаясь, сказал отец и взял добавку.
— Чувства должны быть логичными и правильными!
— Адель,
— Пап, ну перестань. Хотя, может быть в этом ты и прав. Знаешь, я вот даже думаю, что каждый, кто обжёгся, однажды возненавидит все фильмы о любви. Со мной почти так было.
— А Джон появляется? — аккуратно спросила мама.
— Последний раз он получил по носу, поэтому больше не звонит.
— И слава Богу. Давно пора было ему надавать. Ты же меня никогда не слушала, когда я тебе об этом говорил.
— Папа, ну перестань уже. Было и было. Чего вспоминать-то?
— Ладно, сидите тут. Я пойду детей заберу, должна была няня уже их привезти.
— Да, под окнами уже сидят. Приехали — произнесла мама, глядя в окно.
Отец ушёл за детьми.
— Пока этот тиран ушёл, рассказывай, что там у тебя происходит — смеясь, сказала она.
— Мамуль, правда, ничего особенного.
— Ты его любишь?
— Не знаю. Наверное, да. Ему сказала, что да.
— А он тебя?
— Любит. Думаю, что я первая.
— Смотри аккуратно, знаешь, ведь когда первая любовь заканчивается трагично, мужчине потом сложнее, чем женщине. Первая всегда оставляет самый большой отпечаток. Либо дурной, либо хороший.
— Почему вы с папой думаете, что это не моё?
— Не наше право тебя отговаривать, просто мы прожили уже какую-то жизнь и знаем.
— А ты правда бросилась в омут с головой, когда встретила папу?
— Да. И я тоже была первая — предаваясь воспоминаниям, ответила мама.
— Ты счастливая.
— А ты?
— Думаю, что да.
— Это не нужно думать. Это нужно чувствовать. Может быть ты права в том, что тебе не нужно сейчас бросаться с головой в чувства, потому что учёба пойдёт боком, но с другой стороны любовь должна быть любовью, а не головоломкой с логикой.
— Мам, мы с ним вместе только три месяца, поэтому пока рано об этом говорить.
— О, малыши пришли.
— Мои карандашики! — выйдя из кухни, произнесла Аделия, обнимая Софи и Брауна — Я привезла вам подарки.
Дети охотно разобрали большой пакет с игрушками, конфетами и детскими книгами.
— Опять потратила все свои деньги — шёпотом сказала мама.
— Зато они довольные — ответила Аделия, вынимая из кармана звонившись телефон — Слушаю.
— Привет. Я думаю, может быть нам сегодня встретиться? — спросил знакомый добрый голос.
— Джери,
— Ты дома?
— Я в прямом смысле дома. Я у родителей.
— Когда ты приедешь?
— А когда надо? — улыбаясь, спросила она.
— Хотелось бы хотя бы завтра.
— Хорошо. Приезжай в десять.
— А ты успеешь?
— Да, я вернусь еще раньше. Жди меня.
— Очень жду.
Вечер прошёл за ужином и тёплыми разговорами. Родители всегда устраивали праздник, когда Аделия приезжала домой. На столе всегда были свечи, торт и всякие вкусности, без которых она
всегда скучала, возвращаясь в «чужой» город.
Наверное, каждый второй не любит уезжать от родных людей и готов задержаться еще на пару дней. Но она знала, что завтра её ждёт Джереон, поэтому, собрав родительские подарки еще с
вечера, Аделия улеглась спать с мыслями о том, что завтра он будет рядом.
— Готова? — спросил Джереон, когда Аделия открыла ему дверь.
— Да — ответила она, завязывая бантиком пояс чёрного платья.
— На колокольчик похожа — он улыбнулся.
— Спасибо. Только на чёрный колокольчик. Какие планы? Гулять?
— Кататься!
— Понятно, как всегда — вздохнув, произнесла она — Ну, тогда пойдём.
— Где подруга? — спросил он, когда они вышли из дома.
— Элли у своего парня, она теперь часто у него зависает. Так куда поедем?
— А куда хочется?
— Если честно, туда, где нет людей — коротко ответила Аделия и села в машину.
— Тогда я знаю, куда нам с тобой нужно — самодовольно произнёс он, сев рядом.
— И?
— Сейчас узнаешь. Правда не очень хорошо, что ты в платье.
— Это ничего страшного. У меня еще много платьев есть. Если с этим что-то случится, то ничего страшного — улыбаясь, ответила она.
Мимо снова проносились острые башни зданий, залитые безупречным солнцем. Аделия неслась в красивом платье, в дорогой машине с хорошим человеком, к которому питала глубокую симпатию. Единственное, что её раздражало — это хождение собственных мыслей в голове по кругу. Она положила руку на его руку. Джери не подал вида, что смутился и продолжил смотреть на дорогу.
Он всегда сидел за рулём, откинувшись далеко на спинку сидения и наслаждался своей ездой. На руке блестел золотой Rolex, на который Джери смотрел с точной периодичностью в полтора часа.
В машине всё всегда лежало на своих местах, в алфавитном порядке. Его всё тот же чёрный костюм идеально сочетался с белым кожаным салоном в машине. Он слишком сильно любил ездить. В такие минуты он чувствовал себя королём мира, по крайней мере Аделия считала именно так. Весь мир переставал существовать, когда Джереон садился за руль.