Номинар

С. Винсель

Я вспомнил про перевод оставшейся суммы за заказ и решил разделить её с Акки. У всех было одно объяснение того, почему нашего заказчика вывернуло наизнанку, а его лицо воплотило собой маску ужаса и страданий. В памяти всколыхнулась картина другой смерти – девушки из Акватории. Я до последнего надеялся, что эпидемия уже в далёком прошлом, где ей и место. В какой-то момент, пока ехал в гусенице, успел придумать версию со спятившим номинаром-телекинетиком. Но быстро отмел её из-за знакомого предчувствия. Наверное, так себя ощущают люди, выслушивая бредни параноиков, когда те пытаются объяснить

очевидные вещи самыми фантастическими способами. Стоило прекратить врать себе и принять как данность – всё повторяется: люди умирают, точнее, то, что сидит в них, заставляет ДНК носителя выделывать нехилые кульбиты и завязываться в смертельный узел.

– … уверен, что Ниро со мной согласится. Это похоже на неудачный предел Роша. То же подтверждают записи памяти очевидцев смерти девяти предыдущих жертв, – заключил Акки.

– Нет-нет-нет, – я покачал указательным пальцем в такт своим словам, – сначала нам всем нужно выпить немножечко крепкого чая. Да, Рэк? Где ты прячешь свой столетний пуэр? – Со стороны я, должно быть, выглядел похлеще обезумевшего от передоза наркомана из трущоб на окраине перед Заброшенным районом.

Да, уже где-то внутри себя я признал: история повторяется, но говорить об этом вслух пока не был готов. Может быть, я и трус, но боюсь не за себя: всё, что произошло в прошлый раз, обошло стороной меня, но не мою семью. А теперь у меня новая семья и потерять её – непозволительная роскошь.

Акки решил подождать, когда я наконец успокоюсь, и дал мне время повозиться на кухне. Через минуту чайник на электрической плите со свистом вскипел. Понадобилось лишних пятнадцать минут тишины, чтобы дать напитку настояться, и только после этого он был разлит по чашкам. Мне никогда не нравился ни цвет, ни запах этого чая: будто воду с землёй размешали, но зато он заваривался дольше остальных сортов.

 Все, кроме Акки, с благодарностью приняли наполненные чашки. Этот же засранец стоял в ожидании, когда на него вновь обратят внимание.

– Мэло…

Я увяз в собственных воспоминаниях о прошедшем дне, подобно древнему насекомому, навечно застывшему в янтаре.

– Нужно обсудить происшествие на площади. Через ИИ я всем успел разослать ID-профиль Верона. Стоит разобраться, – начал Акки.

– В чём разобраться? – спокойно поинтересовался я и для демонстрации самоконтроля медленно отпил чай из фарфоровой чашки. Внутри меня всего колотило.

Пусть только он не скажет, что это оно.

– Мэло, я уверен – это интегрированный нейровирус. Это очевидно уже не одному мне.

Акки не стал упрекать меня в трусости: при всей своей внешней холодности к окружающим он старался не забывать о чувствах других.

Мне не хотелось вести себя грубо, тем более обижать друга, оказавшегося рядом в столь паршивой ситуации. Ведь неизвестно, чем всё вообще могло кончиться. Только нервы мои были на пределе. Две смерти, произошедшие за последние сутки, бередили старые раны, так и не сумевшие достаточно зажить и позволить смириться с прошлым окончательно.

Солнечные лучи согревали лепестки серебряных лилий, вышитых на шерстяном ковре под нашими ногами. Я был не в силах встретиться с хладнокровным, сдержанным взглядом Акки и потому

не смел отрываться от «медитации».

Меня это не касается, когда у меня есть Мойра, когда у меня есть все они.

К нашему диалогу подключился Рэк, его голос заставил отвлечься от созерцания переливающихся нитей.

– Что ты хочешь сказать, Акки? – с напором, но без всякой резкости поинтересовался он.

Чувство дежавю неожиданно пронзило меня и едва не выбило чашку из рук.

– Я хочу выяснить, кто за этим стоит. Нейровирусом должны управлять, но если я ошибаюсь, то его создатель вполне может знать, каким образом его стереть или заточить.

– Разделяю твои альтруистические стремления, но не стоит лезть в то, что тебя напрямую не касается. Не забывай об этом, – заключил Рэк и, будто соглашаясь с самим собой, слегка кивнул и отпил из чашки.

Акки не стал спорить, но и к совету наставника не прислушался.

– Нам всем нужно обновить эгиду. Предлагаю вам обратиться к Элиену за новой версией, он уже её подготовил по моей просьбе. – Пламенноволосый друг перевёл серьёзный взгляд со своего рассудительного наставника на сосредоточенную Ниро. – Мэло эгиду переустановлю сегодня сам.

– Ты поэтому меня просил остаться у тебя?

– Да, поэтому. – Будто вспомнив о моём присутствии, Акки резко перевёл настороженный взгляд на меня. – Понимаю, никто не хочет обсуждать случившееся. Но то, что мы не можем повлиять на происходящее сейчас, не значит, что в будущем у нас не нет шанса. У меня есть собственная запись памяти случившегося сегодня, и меня волнует: почему одни проходят трансформацию, напоминающую предел Роша, а другие нет.

– В случае с номинарами – понятно, – неожиданно подключилась к разговору единственный генолог в комнате. – Но ты прав, у некоторых из людей тоже наблюдались побочные эффекты преодоления предела Роша. Это может быть связано со скрытым геном.

– Может.

– К чему вносить смуту? – вмешался я.

Акки непонимающе свёл брови.

– Смуту, – повторил я.

– Спасибо, объяснил, – немного раздражённо ответил друг.

– Мэло имел ввиду: не трогай дерьмо и пахнуть не будет, – в своей манере растолковал Рэк.

Краем глаза я заметил, как Ниро торопливо отпила из своей чашки.

На время воцарилась тишина, нарушить которую смели только древние напольные часы с циферблатом, украшенным созвездиями и перламутровыми силуэтами хтонических чудовищ. Рэк не выдержал и попросил Акки присесть. После непродолжительной игры в гляделки тот так и остался стоять на своём в буквальном смысле.

– Ну, предположим, ты выяснишь причину этих трансформаций. – Я сам не понял, какой из демонов подстрекнул меня открыть рот и добавить: – А дальше что? Каким образом это приблизит тебя к создателю вируса? Да и вообще, с какого проклятого…

– Кхм, Мэло… – Мой наставник многозначительно вскинул бровь.

– Умоляю, Ниро не маленькая и от тебя слышала выражения куда хуже, – вскинулся я и поставил пустую чашку на стол.

Акки не остался в стороне:

– Я помню, когда Мэло сломал твой подсвечник, в моём словаре появились два новых выражения. И да, Ниро тогда тебя слышала со второго этажа.