Non Cursum Perficio
Шрифт:
Мальчишка как раз, склонившись к уху Диксона, что-то торопливо шептал, ковыряя при этом пальцем скатерть на столике и явно смущаясь. Камилло кивал и улыбался с видом «Не волнуйся ты так, всё путём», а командор войны всё никак не мог отделаться от мысли о том, что эта встреча – часть какой-то невероятно сложной интриги. Организованной, причём, его милордом.
– Ладно, –
– Кто это? – тут же влез любой дырке Диксон, любопытно шевеля усами. Март же вежливо, но абсолютно неискренне сделал вид, что ему не интересно, и затолкал в рот очередной пончик.
– Нынешний директор Антинеля, – недовольно отозвался Садерьер и сделал знак, чтобы Камилло помолчал. – Алло, я слушаю...
– Ты где? – с какой-то удовлетворённой мрачностью накаркавшего конец света ворона вопросил в трубке Седар. – В Некоузье, надо думать, раз я сумел к тебе пробиться на мобильник? Ну что же, поздравь меня, кардинал ты наш вишнёвый. Я теперь директор НИИ в Березниках. Алала.
– Гм-м, – Садерьер вперился взглядом в заоконный пейзаж, залитый сладким ликёром рассветного солнца. – Я безмерно рад, что вы держите себя в руках, господин директор, и что Норд в своё время сделал правильный выбор. Впрочем, никакого иного он сделать просто не мог... Я сейчас в районе Кирпичного, и в ближайшее же время направлюсь к вам в Березники. Пожалуйста, успокойте пока персонал и не совершайте ничего... необдуманного и продиктованного порывами. Я скоро приеду, и мы вдвоём во всём разберёмся... – и, уже отключив связь, Дьен тихо закончил:
– Это очень хорошо, что Институт теперь здесь, в Некоузье. Ему будет проще вернуться... когда он всё-таки решит вернуться. Когда-нибудь...
– Ты в это действительно веришь, командор? – серьёзно спросил Камилло, глядя Дьену в глаза. Тот кивнул, не отводя взгляда:
– А ты бы смог бросить собственного ребёнка – пусть порой взбалмошного и капризного,
– Нет, – решительно отозвался Диксон, не медля ни секунды. – Может быть, какой-то прошлый Камилло и мог бы, но только не я. Никогда.
– Вот поэтому и милорд не бросит Антинель, – Дьен коротко улыбнулся, поднимаясь и вынимая из кармана бумажник. – Нет-нет, Диксон, не возражай. У тебя и так с местной валютой не густо, а карьера таксиста тебе всё равно не светит – ты слишком бескорыстный для этого. Удачи тебе, и... я буду рад, если наши дороги пересекутся вновь. Хочешь верь, хочешь нет.
Диксон сердито фыркнул было на это предположение, но потом не выдержал и, рассмеявшись, махнул рукой:
– Как говорил Рыжик, когда я в очередной раз летал на помеле, «Камилло порой шумно сердится, но быстро удобряется». Так что я на тебя зла не держу, несмотря на твою ковырючесть... и знаешь, да, я тебе верю, командор Садерьер.
– Спасибо, – просто ответил Дьен. Едва заметно склонил голову в знак прощания и ушёл через пустую в этот утренний час заправку к своему Mitsubishi Lancer, не оглядываясь.
Диксон допил кофе и тоже встал, сверху вниз глядя на своего случайного (ли?) попутчика: в тепле, от сытной еды, Март заметно разрумянился и стал куда более жизнерадостным, нежели полчаса назад.
– Ну что, поехали в Кирпичное, юный сурок? – вопросил он, болтая на пальце ключи от верного «Паккарда». Март поднял на него серые глаза:
– Нет, Камилло, мне уже не надо никуда ехать... я уже нашёл того, кого разыскивал. Потому что в Кирпичном я должен был встретить именно вас. Человека по имени Камилло Диксон. Моего… отца. И сказать ему, что я – второй шов Иглы. Леди Джанне уверяла, что вы всё поймёте… и что примете меня. И я теперь вижу, что это…
– Это правда, – еле слышно выдохнул Камилло, не пряча слёз, и крепко обнял Марта – так, словно ставил точку в очередной главе своей истории, перелистывая на новую страницу и идя всё дальше.
И так, собственно говоря, оно и было.