Нора под миром
Шрифт:
Он снова предпринял попытку найти выход из этого хитро вывернутого пространства. Перенос не давал ничего. Лёнька окутывался голубым сиянием и снова попадал всё в тот же деревенский мир. Теперь в нём слились мираж и явь. Серых проплешин больше не было. Подлинная, живая зелень настоящих Блошек вместила в себя настоящие дома. И те медленно, но неуклонно преобразовыва-лись, становились выше, ровнее, солиднее.
Даже одним глазом было видно, как вырастает на месте пепелища новая изба. Вчера там были только старые головёшки, среди которых распивали «чай» два ос-ветителя и пара призраков. Теперь стены подросли и в окна стало видно нехитрое
Как ни странно, в этих новых Блошках имелась линия электропередачи. Лёнь-ка сам видел, как провода тянулись за деревню и пропадали прямо в воздухе. Оче-видно, где-то в этом месте и был барьер. Но обнаружить его при всём старании не удавалось. Тот волшебник, что сделал это место таким, был сильнее Лёньки и мА-гия его была непонятной.
На сыром песке дороги явственно виднелось множество следов. Судя по круг-лым маленьким отпечаткам с торчащими когтями, это были картуши. Но были и другие следы: крупные вытянутые. Наверно, опытный следопыт признал бы в них следы лап волка, но уж больно они были все затоптаны. Похоже, что волк шёл первым, а картуши бежали следом. Значит, у них есть предводитель.
Лён двинул по дороге дальше, всё время держа наготове свою бесценную иголку. И вот топтание ног на дороге разом оборвалось. Такое впечатление, что все они разом кинулись в лес. Неужели, вели охоту? Всё это было очень скверно. Люди безвылазно заперты в небольшом пространстве деревни, окружённые лесом и болотами, и этим барьером. А между тем вокруг деревни рыскают хищники и теперь ещё волк. А киношники беспечно шляются, куда хотят. И местным стари-кам теперь спасенья нет. В их старых домах хозяйничают и гости, и призраки. Одно только и осталось: сидеть на лавочке, как близнецы Варюхи, и делать вид, что всё в порядке.
В лесу следы сразу же пропали. Не тот он следопыт, чтобы находить их на опавшей хвое, сухих листьях, среди растущих местами травяных островках. Но чем-то Бермудский Треугольник всё же тревожил Лёна. Если где и скрыта тайна, то только здесь. И он не колеблясь, пошёл дальше, внимательно оглядывая всё кругом. Нет ли где клочка шерсти на веточках.
Занятие это было довольно безнадёжным, но Лён упрямо углублялся в лес. Сидеть сложа руки и ждать, чем дело кончится, было ещё хуже. Понятно, что ни к чему путёвому это непрекращающееся колдовство неведомого врага не приведёт. С каждым днём всё только хуже.
Перед глазами расстилалось чёрное болото. Травянистый бережок обрывался прямо под ногами. А дальше начиналась топь. Лишь небольшая щёточка осоки отделяла воду от сухого места. Сплошные кочки, засохшие корявые берёзки. И ещё дальше виднелся низкорослый лес. Возможно, там, за трясиной, существует выход.
Лён отыскал сломанную тонкую осинку и потыкал в воду у берега. Палка почти сразу же упёрлась в пружинящий слой отмерших мхов. И сколько Лён ни нажимал на шест, дно не становилось твёрдым. Возможно, Леший и умеет мостить дорожки через такую топь. Да ведь не стал — предпочёл отсиживаться и голодать.
Разведка двинула дальше, старательно избегая мест, поросших ярко-зелёной, сочной болотной осокой.
Лёгкий ветерок лениво шевелил на воде сухие жёлтые листочки.
Трава вокруг была примята, словно по ней что-то волокли. Надо же ведь было кому-то так далеко идти, чтобы утопить мусор в болоте. Так, пожалуй, и осушат местные достопримечательности. Просто завалят мусором.
Лён повернулся и пошёл обратно. Обнаружить проход не удалось.
Наташа с Катькой устали прятаться на чердаке. Всё опротивело.
— Пойдём, Катюха, погуляем во дворе. — предложила Платонова.
— Конечно, погуляйте. — одобрил Пётр Васин. — А то сидят в пыли.
Он что-то мастерил, сидя в коридоре. Дверь в пустой коровник отперта, отту-да проникает немного света и в тёмном коридоре кажется немного веселее. Элект-рическое освещение Васины упорно игнорировали, хотя заколдованная Зоя охотно пользовалась плиткой. Ещё бы! Ведь так называемые «дрова», то есть старательно перепиленная старая мебель и всякие деревянные чурбачки из сарая и коровника давно уже закончились.
Пётр старательно смолил цигарку. И было это очень скверно, потому что та-бака у него не было и мужик набивал в самокрутку обыкновенное сено из сарая. То уже было лет десять как пересушено и в нём наверняка завелась и плесень и микроорганизмы. Васин крепко рисковал дядисаниным здоровьем, тем более, что сам Семёнов не курил. Он проводил девчонок неясными возгласами и снова про-должил своё дело.
Во дворе всё было тихо и Наташа рискнула лечь на топчане — позагорать. Катька тем временем необычайно молчаливо и деловито одевала и раздевала на-рисованных Лёнькой кукол.
Чем кончится для них это странное лето? С каждым днём становилось всё ху-же и хуже. Призраки уже без стеснения шатались по деревне, заходили в гости. Васины болтали с ними, как со старыми знакомыми. И вообще здесь все всех зна-ли. Наташа сама видала, как помощник осветителя, Димка, гулял вечером с каким-то призраком. Он называл её Нинкой и клялся, что женится на ней. Наверно, это были жители иллюзорной деревни, в которой они побывали с Лёнькой много раз. Только теперь они выглядели неубедительными.
— Наташ. — шёпотом почему-то позвала Катерина. — Смотри, там баба Яга!
Платонова моментально скатилась с топчана и, схватив сарафан, кинулась под защиту вольно разросшихся смородиновых кустов. Там уже сидела Катька, засу-нув нос среди пахучей листвы, и смотрела сквозь зелень и штакетник на дорогу.
По улице шла бабка Евдокия. Прямо на пути у неё паслась семья призрачных кур. Бабка Евдокия оглянулась и присела.
— Цып-цып. — позвала она.
Куры оживились и подбежали, бестолково тычась клювами в траву. Старуха протянула руку и дотронулась до одной несушки, похожей как раз на ту, которую спасала из зарослей малины Платонова. Баба Яга провела ладонью по спине пти-цы и та вдруг словно испарилась. Так же пропали и остальные куры. После чего необычная старуха поднялась с колен и снова зорко огляделась. Особенно внима-тельно она смотрела на дом Семёновых. Наташа уже струхнула: не вздумает ли та заглянуть на огонёк?! Ей вдруг стало ясно, что это и есть их враг. И, если Лёнька прав и в образе старухи здесь орудует Лембистор, то попадаться ему на глаза было бы опасно. Какие-то были же у него планы насчёт Катьки.