Норман
Шрифт:
– Приветствую, Дарре, - прошептал гном.
– И тебе многих кругов, Дарре, а почему шёпотом?
– Мастер Кальд сказал, что вы можете скрывать свои имена, поэтому и не говорю громко. Позвольте представиться Налад, мастер-оружейник.
– Я рад, что мастер Кальд, помнит меня. Можете говорить громче при моих родных, они знают Дарре Кальда.
– Мастер Кальд, просил напомнить, что приглашал Вас.
– Я обязательно появлюсь в Черных горах, но не сейчас, возможно, после холодного сезона. Если есть возможность сообщить об этом Кальду, то обязательно
– Хорошо Дарре.
– А как уважаемый гном узнал меня?
– По мечу, мастер Кальд подробно описал его в письме всем гномам, и просил помочь, если возникнет сложная ситуация.
– Сложной ситуации нет, но что бы вы, могли порекомендовать нам Дарре, из кожаных доспехов, для меня, и вот этого юноши, так, чтобы не привлекать внимание.
– Я гном, у меня только металл, но есть знакомый, который предложит хорошую "кожу", по сходной цене, а разве Дарре не предпочитает металл.
– У Дарре есть кольчуга, гномьей работы, с облегчающим амулетом, - вклинился в разговор отец, - но он, её не носит.
– Она привлекает внимание, что сейчас ни к чему. А уважаемого гнома, интересует пара мечей на продажу, гномьей работы, хотя мы, не гномы, можем и ошибиться.
– Конечно, приходите, - оживился гном, - а сейчас, пойдемте провожу к другу.
Я разорил отца, ещё на пять золотых при покупке кожаной брони, для нас с Маликом и Солдом. Причём последних золотых, за исключением денег на крупы, соль, и посуду, у отца, как настоящего купца, все расходы были распределены. В довесок к броне я выпросил у оружейника перчатку для стрельбы из лука, на большом пальце которой, была бронзовая накладка. Мне показалась перчатка удобней перстня. На следующий день, гном выкупил у нас три меча, один за пять, два - по пятнадцать золотых, купил все четыре кинжала по золотому, и посоветовал, где продать два эльфийских лука, по шестьдесят золотых. Так что, деньги у нас были.
После продажи луков, мы вышли в прострации, никто не ожидал, что творения эльфов, стоят так дорого. И почти сразу же я столкнулся с знатным, даже чувство дежавю проснулись.
– Ты, навозная слизь, откуда выпала. Кобылья моча, не видишь куда прёшь.
– Может, прикусишь свой змеиный язык?
– вдруг вспыхнул отец.
– Или засунешь его куда-нибудь?
Пока охреневший дворянин, переваривал сказанное, его отец, или дядя, в общем, сопровождающий разразился:
– Ты, .... смерд, с кем разговариваешь?
– Я, Рамус ен Ровен, таких неучтивых, десятками порол, и не собираюсь с тобой свинья, разговаривать по другому.
– Это безземельные, настолько обнищали?
Видок, у нас правда был не очень, переодеваться мы не стали, ходили в том, чём приехали, то есть мешковатых деревенских рубахах и брюках.
– Настолько же, насколько земельные, пропили своё дворянское достоинство, раз не представляются.
– Эдегар и Жерман эр Солуа, завтра на северных воротах.
– Вы даже не помните, кто назначает время и место, ваше оскорбление вы сможете смыть кровью, или не прийти с позором, завтра в первой четверти, на восточных
Спустя квартал, Малик спросил:
– Можно узнать, какие секреты ещё, таятся в вас, господа бароны.
– А ты, когда-нибудь спрашивал о нашем положении?
– Нет, не думал...
– Может, наша вина в скромности?
– Нет, извините, эн Ровен.
Когда доехали до "Усталого купца", я отозвал отца в сторону:
– Объяснишь?
Отец вздохнул:
– Мне на войне, император, успел даровать звание безземельного барона, отнять его не в силах даже Гард Первый, Король Исварии. Я не хотел принимать, свои причины. Случай с Лекамом, в Екануле, меня вразумил. Теперь ты эн Ровен - это настоящее наше имя. Ровный, это всего лишь прозвище.
Вечер, прошёл с повисшим настроением, мало того, что нарвались на дуэль, Ещё и за волчат пришлось золотой выложить, разнесли, всё, что только можно было в комнате. На ужин заказали в общем зале мясо и выпили красного старкского, что в связи с полувоенным состоянием между королевствами, было очень дорого.
– Утром, надо заехать в книжную лавку, - отец был хмур.
– Зачем?
– поинтересовался Малик.
– Норман видит силу, нужна книга, с элементарными плетениями.
– Купим бумаги, я, Софья, Лекам и Савлентий так нарисуем.
– Дед просил ещё книгу по норанскому языку.
– Зачем, я и так его знаю, по крайней мере, письменность.
– Откуда?
– В академии, как-то раз, попала книга на норанском, где очень интересные амулетные плетения были, пришлось подучить. Не скажу, что очень хорошо знаю, но прочесть смогу.
– А что за язык, норанский?
– я решился раскрыть свою безграмотность.
Малик, посмотрел на меня, как на недалёкого:
– Нораны, народ из-за моря, во время империи, мы с ними вели торговлю, по порталам. Но после тёмной войны, порталы блокированы, главный портал, остался во дворце императора. Теперь мы с ними не контачим.
– А что, на кораблях, не доплыть?
На меня посмотрели как на слабоумного, никто не ответил. Но я понял, - не доплыть.
Вечер на этом не кончился, к нашему столу, подсел купец.
– Может воины хотят пива?
Первым подвох понял, как не удивительно Солд:
– А по чему ты решил, что мы воины?
– Одежда проста, а оружие у всех дорогое, явно не купцы, и не селяне.
– Допустим, - продолжил отец, - чего надо?
– Ну, я же говорил воины, сразу за дело. Вам, случайно не на восток?
– Может быть, не юли.
– Вы воины, вам ехать на восток - вы встали в трактире на восточных воротах. Мне надо туда же. Но в трёх - четырёх, днях пути, говорят, объявились разбойники, а у меня всего два сопровождающих. Нанимать свободных, далеко не значит, что я не найму тех же бандитов, которые через два дня пути, обчистят обоз. Вы ни к кому не нанимаетесь, то есть разбойниками, не можете быть, едете на восток, быть может, вы согласитесь, сопроводить меня на четыре дня пути обоза, в сторону востока, плачу по золотому.