Northern downpour
Шрифт:
— С Днём Рождения, солнышко.
И Нура тоже счастлива.
========== соулмейты au ==========
С этим миром что-то было не так — как иначе объяснить то, что невозможно увидеть цвета, пока не поцелуешь своего соулмейта? У Вильяма проблем с поцелуями не было, его вполне честно считали дамским угодником и неисправимым бабником. Он презрительно хмыкал, когда речь заходила о родственных душах и разбивал сердца маленьким наивным девочкам, которые пытались соблазнить его в надежде, что он окажется их соулмейтом.
Само
Он старался из всех сил представить, каковы цвета, каков мир по-настоящему. Плохиш Вильям Магнуссон отчаянно желал разделить свою жизнь с кем-то.
И всё же… Сколько бы он не играл свою роль, не целовал блондинок, брюнеток, рыжих, он продолжал видеть только серый.
Когда они с Крисом и ещё парой ребят едут в Берген на уикенд, то Вильям не планирует ничего особенного — хорошо оттянуться и найти временную подружку. Берген его раздражает больше других городов: всюду цветы и море зонтов, цвета которых он различить не может. От влаги челка неприятно липнет ко лбу, а в толстовке прохладно, но он всё равно идёт с парнями на ярмарку. Там, как правило, можно найти пару прелестных девочек, которые мечтают о соулмейте (ах, как жаль, что их город слишком мал в сравнении с целым миром).
Вильям наступает в лужу, матерится под смех друзей, и, подняв взгляд, на секунду замирает. В одной из палаток сладости продает симпатичная девушка, у неё широкая улыбка и дождевик (конечно, серый). Крис ловит его взгляд и хлопает по плечу.
— Удачи, бро.
Вильям хмыкает и идёт прямо к палатке, зонт по пути задевает другие зонты, но местные к этому привыкли, поэтому даже не делают замечаний. В очереди приходится стоять дольше, чем хотелось бы, потому что пухлый мальчик впереди никак не выберет конфету, задерживая остальных покупателей. Вильям наблюдает, как двигаются тонкие запястья, насыпая горсть леденцов в пакет, а губы, довольно темные (скорее всего, помада), изгибаются в улыбку. Она ему нравится.
— Привет.
Он нацепляет выражение, на которое ведутся все девушки, а взамен получает дежурную вежливую улыбку.
— Здравствуйте, что вам?
Когда не видишь цветов, учишься понимать мир по другим признакам, и Вильям ставит ещё один плюсик напротив пункта «голос».
— Твоё имя.
— Что? — брови сходятся, но улыбка продолжает оставаться на месте.
— Как тебя зовут?
— Нура, — недоуменно отвечает она, переминаясь с ноги на ногу. Вильям кладет горсть монет и первую попавшуюся шоколадку на прилавок.
— Вильям.
Нура пробивает товар, всеми силами стараясь не смотреть на него, и Вильям ухмыляется: ему не привыкать к смущению и деланной наивности.
— Очень приятно, Вильям. Спасибо за покупку, приходи ещё.
Он перехватывает её руку, когда она протягивает чек и сдачу, и Нура вздрагивает.
— Встретимся сегодня вечером?
Она мгновенно перестаёт быть милым
— Найди себе кого-нибудь другого. Ты задерживаешь очередь.
— Я всё равно ещё вернусь, — зачем-то говорит он, запоздало думая, что фраза будто вырвана из дешевого ужастика. Он не собирается преследовать девчонку, но что-то в ней есть такое, отчего хочется увидеть её снова.
Вильям по-прежнему не любит Берген. И, тем не менее, город кажется ему немного уютней, когда он стоит на площади, глядя, как Нура идёт после работы. На ней всё тот же дождевик, а теперь ещё видны резиновые сапоги. Вильяму нравится её непосредственность, и он подходит к ней.
— Привет, Нура.
Она вздрагивает, едва не подпрыгнув на месте, а потом хмурит брови и скрещивает руки на груди.
— Опять ты.
— Рад тебя видеть.
— Если ты продолжишь меня преследовать, то я вызову полицию.
От неё пахнет конфетами, и ему больше всего хочется заключить её в объятия и увидеть весь калейдоскоп цветов. Он толком не может понять, что в ней особенного. Девушек с приятной внешностью полно и в Осло, однако он стоит в Бергене и не может оторвать взгляда от Нуры.
— Погуляешь со мной? Я не местный.
— Найми гида, причем тут я?
— Ты мне понравилась.
— А ты мне нет, — с этими словами она обходит его и быстро шагает прочь, словно боится, что он будет догонять. У Вильяма мелькает такая мысль, но он глядит ей вслед и достает пачку сигарет. Посмотрим, Нура, кто кого.
Он приходит на ярмарку на следующий день. Нура всё так же продает конфеты, но в этот раз он умнее: выжидает обеденного перерыва, чтобы купить кофе и прийти к ней.
— Ты маньяк, скажи честно?
— Нет, обещаю, я не маньяк, — он протягивает ей картонный стакан с черно-белой росписью. — Мне показалось, что ты любишь карамельный латте.
— Он отравлен? — она опасливо берет его в руки и вдыхает запах.
— Нет, — посмеивается Вильям, делая глоток из своего стакана.
— Ладно, но я больше люблю какао.
— Буду знать.
Уголки её губ дёргаются в улыбку, но она прячет её за своим кофе. Вильяму нравится находиться рядом с ней, он не желает думать о том, что завтра уезжать.
— Так, ты погуляешь со мной вечером? Обещаю, я не буду приставать.
Обычно он настойчивее, но в этот раз ему действительно хочется прогуляться и насладиться компанией. Узнать Берген получше. Увидеть что-то кроме зонтов и деревянных домов.
— Посмотрим.
Нура проводит ему небольшую экскурсию по городу. Она рассказывает о его истории, о многих вещах, но молчит о себе, хотя Вильям понимает, что хочет знать о ней больше имени и места работы.
— Мы с Эвой собираемся переехать в Осло после школы и поступать там. Провинциалы все так говорят, знаю, но… мы всё уже продумали.