Northern downpour

RomKole

— У тебя всё получится.

— Ага, спасибо, — она кутается в свитер, глядя перед собой. Вильям кладет руку ей на локоть, не обращая внимания на моросящий дождь и прохожих.

— Можно тебя попросить?

— Что? Мы прямо посреди улицы…

— Поцелуй меня. Всего один поцелуй.

— Боже, не говори, что ты фанатик… Все так помешаны на соулмейтах, это такая ерунда…

— Пожалуйста.

— Отпусти мой локоть, на нас уже косятся.

— Нура.

Она смотрит снизу вверх, явно сомневаясь в его нормальности, и Вильям пытается передать взглядом свои чувства. Он

не может уехать, не попробовав. Никогда ещё он ничего так не желал.

Нура приподнимается на цыпочки, придерживаясь за края его толстовки, и мажет губами по его губам мимолетно и легко, но когда Вильям моргает, то видит, как изменился мир. Он ошарашено оглядывается, чтобы потом уставиться на не менее шокированную Нуру. У неё яркие губы, и красивые глаза. Голова начинает кружиться.

— Чёрт.

Вильяму нравится Берген всё больше.

========== студент/школьница au ==========

Отцу нравится показывать, кто главный в доме, кто босс, поэтому когда после очередной драки Вильяма направляют на исправительные работы в школу, он закатывает глаза и сдувает чёлку с глаз. Он уже четыре года, как студент, о какой школе может идти речь? Крис, само собой, смеется, когда слышит этот нонсенс, а вот Магнуссону не очень-то смешно. Как отец договорился с директором выше его понимания, и с понедельника он должен целый месяц убирать за подростками школьную лужайку. Слава господу, что его не заставляют чистить сортир, это было бы совсем унизительно.

Её сложно не заметить, эту девочку. Её имя перекатывается во рту, как песня с приятным мотивом. «Ну-у-у-ура», — тянется медленно, как последняя нота в куплете. Вильям не западает на школьниц, ему просто нечем занять свои мысли во время наказания.

Это оправдание держится ровно два дня и восемь с половиной часов, ровно до того момента, как он видит её на подоконнике со взглядом устремленным куда-то вдаль.

У него на каждый день недели новая красотка, и это было весело в старшей школе, когда количеством уложенных в койку девиц измерялась популярность. Сейчас же это выглядит жалким позерством. Вильям не старается следовать чужим стандартам, просто не знает, как вести себя иначе. Наблюдение за Нурой становится его маленьким хобби, которое не является тайным, как бы этого не хотелось.

— Эй, — он ощущает прикосновение к своему плечу на одной из перемен. — Почему ты постоянно пялишься? Это можно считать преследованием.

Вильям выпрямляется, тут же заметно возвышаясь над девчонкой, и тянет губы в усмешку.

— Я же не хожу за тобой.

— Неважно, — она скрещивает руки на груди, и он ждёт, что вот-вот надует губы, как ребенок. — Просто прекрати.

— Я Вильям, — вместо ответа произносит он, продолжая насмешливо глядеть на неё сверху вниз. Нура сужает глаза на долю секунды, а после гордо уходит, ни разу не обернувшись.

Невыносимая.

Он впервые не рассказывает ничего Крису, вдруг ощутив, что это слишком личное, чтобы делиться. Эта девочка слишком его, чтобы впустить ещё и Шистада. Хочется спрятать её, укрыть от мира. И это плохой знак. Вильям Магнуссон не привязывается к людям, так как ничего хорошего это не приносит.

Он закуривает

после окончания работы, когда видит её — белые волосы, красная помада, серый просторный свитер. Ничего, что могло бы привлечь его внимание пару лет назад, но сейчас её невинность и острый ум играют с ним злую шутку. Нура прижимает сумку и, нахмурив брови, рассматривает парковку.

— Красавица, тебя подвезти?

Дёргается, услышав его голос, и поворачивается, сверкая глазами-льдинками. Очаровательная.

— Нет, Вильгельм, обойдусь.

— Вильям.

— Всё равно.

На кожу начинают падать холодные дождевые капли, сначала редко, а потом всё больше и сильнее, и Нура шипит себе под нос проклятья, почти фанатично высматривая кого-то на парковке.

— Не бойся, я не кусаюсь. Отвезу тебя в целости и сохранности.

Она наклоняет голову вбок, видимо, всерьёз рассматривая его предложение, чтобы спустя минуту ответить, фыркнув:

— Я тебя не боюсь.

— Как скажешь.

В машине тепло и пахнет дорогой кожей. Нура осматривает салон осторожно, словно начинает сомневаться в своём решении, и Вильям слегка гнёт губы в улыбку. У него крыша едет от её близости, и это пиздецки неправильно. Она школьница. Школьница.

— Назовешь адрес?

Нура вздыхает и послушно говорит название улицы и номер дома. Вильям почти что разочарованно цокает языком, оттого что дорога займет от силы пятнадцать минут. Чертовски мало.

Где-то в середине пути он нарушает тишину, отрывая Нуру от созерцания видов за окном. Как бы ему не нравился её профиль, голос услышать хочется больше.

— Сколько тебе? Шестнадцать?

— Почти восемнадцать.

— «Почти» не считается.

— Тебе какая разница? В универе мало девушек и ты решил переключиться на школьниц?

— Не поясничай, тебе не идёт.

— Не включай сурового взрослого, тебе не идёт.

— Ну-ура.

Остальную часть дороги они слушают музыку. Вильям разочарован и доволен в равной мере.

***

Его наказание длится до декабря, и где-то в конце октября, он обнаруживает Нуру на одной из лавочек во время учебных часов. Его не слишком утомляют работой теперь, когда он показал себя, как исполнительный мальчик, поэтому он подходит к ней и присаживается рядом.

— Прогуливаешь, значит?

— Вильгельм.

— Я могу на тебя пожаловаться.

— Ты не станешь, — тянет она, но всё равно кидает на него подозрительный взгляд, ожидая подвоха. Он улыбается и пожимает плечами, не отрывая глаз от её лица.

— Не стану, если ответишь на мой вопрос.

— Это шантаж?

— Пусть так, — Вильям сдувает челку и точно знает, что этот раунд останется за ним. Нура заметно потеплела к нему за последние две недели, хотя всеми силами старается не показывать этого.

— Хорошо, задавай. Только номера своего я тебе не дам.

Он благоразумно умалчивает, что одна из её подружек давно разболтала её номер ему. Незачем пока раскрывать все карты.

— Что читаешь?

Нура удивленно моргает, опускает взгляд на книгу в своих руках, будто видит её впервые. Щеки покрывает едва заметный румянец, и это слишком мило, чёрт подери.