Норвуд
Шрифт:
По правую руку, в полусотне шагов, находилась ратуша, в которой я провёл несколько лет, впитывая бесценные знания мастера Фонтена. Он сам, к слову, всё так же лежал на столе у самого входа в здание, и в каком-то смысле, ему удалось занять место бургомистра! Расхохотавшись, я глянул через плечо на него самого — толстяк уже почти догнал меня.
На площади о былой тишине можно было только мечтать — напротив меня, на другом её краю, мертвяки штурмовали трёхэтажный дом, на крыше которого, видимо, находились интерфектор и Опалённая. Покойники лезли, цепляясь за что придётся и друг за друга,
А между мной и ратушей находились те четверо, которых я уже раньше видел, когда мы сидели на крыше вместе с интерфектором. Тогда разглядеть их было тяжело, но сейчас, вблизи, стало понятно, что ничем особенным они не выделяются — обычные люди. Все в тёмных одеждах и высоких сапогах, все среднего роста, все крепкие. У одного короткий плащ бордового цвета и длинные каштановые волосы до плеч.
Сейчас они уже не стояли вокруг стола. Сейчас один из них — тот, что в плаще, наверное, сам Карл Рокитанский — вышел вперёд, а остальные зачем-то положили по одной руке ему на плечи, а свободными выписывали в воздухе разнообразные жесты, примерно такие, какие использовала Опалённая. Слабаки! Мне, чтобы останавливать мертвяков, не надо было ломать себе пальцы, пытаясь сложить невообразимые фигуры...
Мешать им мне почему-то не захотелось — оттуда тянуло холодом — и поэтому я оббежал их, оставшись незамеченным, и оказался возле своего бывшего наставника. Выглядел он не очень — бледный, с набухшими мешками под глазами и тонкими кровавыми струйками из ноздрей. Правда, судя по тому, как он кричал, я ожидал увидеть гораздо худшую картину.
К сожалению, стилет был непригоден для того, чтобы резать им верёвки, и поэтому я, не обращая никакого внимания на происходящее вокруг, принялся развязывать узлы, чтобы освободить мастера Фонтена. Он приоткрыл глаза и посмотрел на меня, но, кажется, не узнал.
— Френни... — из его рта вылез большой кровавый пузырь и сразу лопнул, осев пеной на губах.
— Да, дедушка? — давясь от смеха, я попытался изобразить голос Опалённой.
Но, похоже, получилось чересчур громко, потому как сзади кто-то крикнул:
— Замри! — и в мою спину ударил холодный воздух.
В первое мгновение мне хотелось прикинуться, что приказ сработал, но я передумал и обернулся.
На меня глядел один из четвёрки — тот, который был ближе всего — и недовольно хмурился. Похоже, для него оказалось неожиданностью, что кто-то может игнорировать его приказы.
— Не дыши! — он снова сотворил знак, а в меня снова прилетел морозный воздух.
Это уже начало надоедать и я бы, наверное, разозлился, но заметил кое-что забавное. Если я оббежал сборище по дуге, то мой преследователь — бургомистр — этим себя утруждать не стал и двигался напрямик, и сейчас, между мной и ним была как раз эта самая четвёрка. А значит, очень скоро он врежется прямо в них.
— Обернись! — крикнул я мужчине, который так и продолжал изумлённо смотреть на меня. Для смеха я дополнил свои слова жестом, скрутив пальцами какой-то замысловатый знак, только что придуманный мной самим.
Чёрные глаза мужчины ещё сильнее расширились от удивления, и он спросил:
— Что это за
Наверное, мотус — это название для этих знаков или жестов, но не стану же я объяснять, что выдумал его.
— Меня зовут, Норвуд Грейс! — ответил я подбоченившись. А затем рассмеялся и сказал, указав за спину собеседника: — А это наш бургомистр!
Глава 16
Не знаю, как они его не заметили, видимо, их занятие требовало высокой концентрации, но благодаря этому наш управитель смог оказать гостям самый радушный приём. Толстяк, набравший приличную скорость, врезался в мужчин и, раскидав их по сторонам, собрался уже идти ко мне, но не успел.
— Стой! — прорычал человек в плаще. Голос у него был очень низкий и тяжёлый.
В воздухе заискрились крохотные снежинки, а бургомистр пошатнулся и даже на миг замер, но длилось это недолго — почти сразу он развернулся и бросился на того, кто отдал приказ. Зря Карл Рокитнаский решил покомандовать — наш управитель всегда был мужчиной своевольным и, похоже, не утратил этой черты после смерти.
— Стой!!! — рык заставил поёжиться даже меня.
Окружающие нас камни покрылись изморозью, изо рта пошёл густой пар, а бургомистр рухнул, поскользнувшись на льду, но не остановился — толстяк продолжил ползти к обидчику.
— Замри!
— Не двигайся!
— Не шевелись!
Все эти приказы посыпались на управителя с разных сторон, но он не стал обращать на них никакого внимания и даже уже ухватил за сапог Карла Рокитанского. И чего все его так боялись? Одна крохотная капелька крови Опалённой, смешанной с чистой скверной и его умения годны только для того, чтобы охладить вино в жаркий день.
Однако я рано списал со счетов и самого Карла, и его помощников. Вытащив Клинки, они бросились на бургомистра врукопашную и даже успели немного порезать его, прежде чем толстяк поднялся на ноги. Меня удивило, что тёмные твари вооружены кинжалами из чёрного серебра, но, с другой стороны, надо же им как-то убивать и друг друга при необходимости.
Схватка продолжалась, но наблюдать за ней было уже неинтересно. Я повернулся к столу и очень быстро развязал оставшиеся узлы, освободив, наконец, мастера Фонтена. Теперь встал вопрос, что с ним делать — старик так и не пришёл в сознание, а тащить его на себе мне лень, пусть я и силён, как бык.
А ещё я очень быстр, и поэтому мне удалось уклониться от неожиданного удара — длинная рука пронзила только пустоту.
— Ну, здравствуй, дружок! — произнёс Блэлок, после того как его атака не увенчалась успехом.
— Как нога? — вместо приветствия спросил я. На бедре вампира темнела пропитавшаяся кровью повязка.
Почему-то вопрос разозлил упыря. Он зарычал, раззявил свою страшную пасть и бросился на меня.
— Стой! — рявкнул я что есть мочи.
Полностью обездвижить его мне не удалось, но рывок был прерван и Блэлок, запнувшись, покатился по земле.
— Да кто ты такой? — спросил он, поднявшись на ноги. Теперь упырь смотрел на меня с опаской, и атаковать не спешил.
Странно, что все тёмные твари так хотят со мной познакомиться. Ведь предыдущий собеседник, до встречи с бургомистром, тоже спрашивал об этом.