Норвуд
Шрифт:
— Некоторые называют меня «Истребителем вампиров», — я ответил, отбросив всякую скромность. — И ты можешь обращаться ко мне именно так!
Судя по выражению лица, упырь окончательно перестал понимать происходящее — он растерянно поглядывал по сторонам, не зная, что предпринять.
— Блэлок! — громкий рёв вывел вампира из ступора. — Помоги нам, болван!
Дела у Карла Рокитанского обстояли не самым лучшим образом — бургомистр, которому чёрное серебро было не страшнее комариного укуса, продолжал наседать на него, не давая ни
Трое остальных могли бы, наверное, отбежать на безопасное расстояние и привести на подмогу других мертвяков, но то ли не додумались, то ли просто не хотели оставлять своего командира наедине с нашим управителем. А он уже неплохо подрал всех четверых — одежда Опалённых превратилась в окровавленные лохмотья, а со лба самого Карла Рокитанского свисал лоскут кожи, закрывая один глаз.
— Сделай с ним что-нибудь! — похоже, предводитель тёмных тварей был на грани отчаяния.
И я вполне его понимаю — помнится, бургомистр доставил нам много неприятных мгновений, когда мы сражались с ним. Тогда я, правда, не был так силён, как сейчас... Теперь-то я мог справиться с ним без проблем. Если бы захотел, конечно.
Блэлок поглядел на меня и, заметив, что я не собираюсь нападать, отправился на помощь Опалённым. А я вернулся к той же проблеме, от которой меня отвлекло появление упыря — что делать с мастером Фонтеном?
— Просыпайтесь! — я похлопал бывшего наставника по щекам. — Надо уходить!
Он не шевелился и никак не реагировал на мои попытки привести его в чувство. Похоже, придётся всё-таки тащить его на себе... Или просто оставить старика здесь?
— Мы поможем тебе, Норвуд, — раздался откуда-то сбоку негромкий голос интерфектора.
Из-за ратуши вышли две пошатывающиеся фигуры — Бернард Глен и Опалённая — направившиеся к нам. Похоже, после атаки бургомистра, мертвяки, штурмующие дом, перестали выполнять приказ, и у мои товарищей-предателей появилась возможность сбежать.
— Если бы не я, вас бы уже сожрали, — мне показалось правильным сразу рассказать об этом. — А вы меня в театре бросили, вместе с крысами...
— Норвуд, я рад, что ты смог выбраться, — Бернард Глен тяжело дышал. — Но давай мы обсудим это всё в другое время. Нужно бежать, пока нас не заметили!
Четвёрка Опалённых и Блэлок были действительно очень увлечены схваткой с бургомистром, который теперь выглядел ещё хуже, чем раньше — всё-таки битва далась нелегко и ему.
— А что, расспрашивать Карла Рокитанского не будем? — сражение между порождениями зла было больше похоже на свалку. — Он где-то там и я запросто могу привести его сюда!
Не знаю почему, наверное, я слишком добр, но мне показалось правильным простить предателей и не убивать их. По крайней мере, пока.
— Нет, Норвуд, — господин Глен прикрыл глаза, — мы не будем никого допрашивать... Нам нужно поскорее убраться отсюда.
С этими словами интерфектор подхватил мастера Фонтена со стола и взвалил себе на плечо.
Раз больше здесь делать нечего, то действительно можно уходить — я вдруг почувствовал какую-то слабость в ногах, а значит, неплохо было бы отдохнуть.
— Обойдём ратушу и опять поднимемся на крыши, — быстро выплёвывала слова Опалённая, пытаясь хоть как-то помочь интерфектору, придерживая мастера Фонтена тонкими ручками.
По-хорошему, именно она должна была его тащить, ведь это её дед! Но я не успел предложить Опалённой подменить господина Глена, потому как сзади раздался раздражённый голос Карла Рокитанского:
— Куда это вы собрались?
Каким-то образом предводитель тёмных тварей умудрился выйти из схватки и теперь стоял за нашими спинами. Его красивый плащ больше не был таким уж красивым и походил на обыкновенную тряпку. Лоскут кожи, свисающий на глаз, мешал обзору и он несколько раз пытался прилепить его обратно ко лбу, но неудачно — это было очень смешно, и я не стал сдерживаться. Однако никто не разделил со мной веселье, а сам Карл ответил только тяжёлым взглядом.
— Стоять! — приказал он, и нас обдало холодом.
Не знаю почему, но на этот раз я на миг почувствовал, что не могу шевелиться, однако неприятное ощущение быстро прошло. Интерфектор тоже замер на мгновение, но потом продолжил тащить мастера Фонтена за ратушу.
— Напились зелий? — прорычал Карл Рокитанский. — И думаете, что сможете уйти?
Я удивился такой прозорливости и даже слегка кивнул из вежливости. А Опалённая почему-то побледнела и схватила деда, который так и висел на плече интерфектора, за руку.
— Фонтен очнись! — на этот раз ветерок был даже не прохладным, а просто свежим. Видимо, для такого приказа много сил не требовалось. — Фонтен, убей интерфектора!
Мой бывший наставник никаких снадобий не пил, а значит, сразу подчинился приказу и вцепился скрюченными пальцами в горло господина Глена. Точнее — попытался вцепиться, потому как был сразу же сброшен с плеча и отлетел на несколько шагов в сторону. Правда, это его не остановило и мастер Фонтен, вскочив на ноги, вновь пошёл в наступление.
— Ты! — Карл Рокитанский указал рукой на Опалённую, складывая те самые мотусы. — Убей юнца!
Френсис тоже что-то шептала себе под нос, а её пальцы, казалось, жили собственной жизнью. Девушка побледнела ещё сильнее, но на меня бросаться не стала.
— Убей! — на этот раз рёв был что надо и вокруг закружились снежинки. — Убей!
Опалённая прислонилась к стене и закатила глаза — ещё немного и она больше не сможет сопротивляться. Но даже не это было самое плохое. Гораздо хуже, что из бургомистра, наконец, догадались вытащить Клинок и один из четвёрки теперь убегал с ним куда-то на другой конец площади.