Нос
Шрифт:
– Да хуй знает…
– Ну да похуй, потом заеду к ним, мы же недолго ещё ехать будем. Но там уже не так прикольно будет, да и проверить не получится, наверное.
– Да и не надо это проверять. Тебе повезло, блять, что я с тобой. Сберёг от потери денег и здоровья.
– Ну а хуле ты хотел? У меня жена в дурке, блять. Надо же мне как-то потребности свои удовлетворять?
– Ну да, ну да… – вздохнул я и мы поехали дальше.
Некоторое время мы проехали молча. Андрей смотрел на дорогу. Я смотрел в окно, наблюдая, как снежная пудра ложится на влажный чёрный асфальт. Как зловещая бесфонарная темнота дворов и подворотен не пускала в свои сонные и пахнущие пролитым алкоголем владения свет с улиц. Как вырывается гул
– Всё нормально? – спросил я у Андрея.
– В смысле? – не отрывая взгляд от дороги, он ответил мне.
– Ну, типа, ты не обижаешься? – как можно более невинно я старался задать вопрос.
– На что? Что с шлюхами не вышло?
– Ну, вроде того.
– Да хуйня, вообще забей.
– Ну ладно, хорошо, – чуть-чуть тревога отпустила меня.
– Или ты думаешь, что вечер мне испортил, типа не разрешил ебаться? – уже с улыбкой спрашивал он.
– Ну да, закрадывались такие мысли.
– Да не, вообще не думай даже об этом. Я же сказал – потом вернусь к ним. Так что да, не парься.
– Хорошо.
Небольшой холмик упал с моих плеч и мне даже стало чуть радостнее. Я чуть приспустил окно и начал вдыхать свежий ночной воздух, не загрязнённый никем и ничем, кроме тех и того, кто и что не спит ночью. Их мало, поэтому воздух был чист, прозрачен, освежающ и плотен. Снежинки падали мне на лицо, делая его мокрым, а ресницы слипающимися. Мой разум, мои мысли, мой ум, моё сознание, сам я как будто бы омывались лёгкой, прохладной и успокаивающей капелью, и лёгкая влага будто бы уносила все мои тревоги, страхи и переживания, оставляя в гармонии с миром и мокрыми ресницами… Если бы только эта в рот ёбаная музыка из радио заткнулась нахуй и больше никогда бы не звучала.
Из магнитолы, сияющей синими светодиодными полосками и маленьким цифровым чёрно-белым экранчиком, по атмосфере салона, пропитанное запахом пива, перегара, пердежа и грязных носков, раздавалась весёлое пение о том, что герой песни скучает по своей крошке, не получает от неё письма, что он вернётся и она узнает… Узнает что? А ничего, сука! Узнает то, что он далеко от неё и по ней скучает!
Эта песня вызывала во мне тошнотворную головную боль в виде комка ненависти и тоски где-то в районе затылка. А её цикличность и нелогичность, что он вернётся, но при этом она узнает, что он далеко, заставляла меня напрягать от ненависти мышцы на спине и краснеть от злости. А ещё, когда он вернётся, то она узнает, что он по ней скучает. А до момента его возвращения он не говорил ей, что скучает? То, что она не шлёт ему письма, не значит, что он не шлёт ей. Да и она наверняка не самая тупая КРОШКА, вполне понимает, что если кто-то далеко от тебя, и этот кто-то тебя любит, то он по тебе скучает. Зачем ему тогда говорить ей об этом при возвращении? Чтобы, типа, надавить на чувство вины? Типа, подходит он к ней и говорит: «Привет. Знаешь, я по тебе скучаю. Я далеко от тебя…»? Ага, охуенно. Мне кажется, что герой этой песни всё-таки более достойный и добрый человек, который так делать не будет. Не будет давить на чувство вины, даже если ему сделали больно. Он – благородный солдат, который простит или уйдёт молча и с достоинством, нежели будет мстить, играя на чувствах простой глупышки, которую любил. А говорить, что ты далеко от того, к кому ты только что буквально вернулся, это… Это либо долбоебизм, либо пиздец какая метафора и глубокосмысленное выражение. Которое, опять же, простому благородному солдату использовать ни к чему.
В этот момент мы повернули на улицу Ленина.
Музыка продолжала играть. «Бля-я-я-ядь…» – протяжно раздавалось в моей голове, потому что мыслить и думать было крайне сложно, потому что все связи обрывались с каким-нибудь случайно
– Ты чё такой напряжённый? – спросил Андрей, глядя на меня.
– Да ничё, забей.
– Срать хочешь? – он захохотал после этого вопроса.
– Да нет, просто песня заебала.
– Да, понимаю, она везде щас. Ну а что, плохая что ли?
– Да не то чтобы плохая… Просто бля… Тут даже не в ней дело… – я пытался как-то увильнуть от нормального ответа, потому что не хотел повторять все мысли, которые имел до этого.
– А в чём?
– Блять. Самое важное в том, что вся русская музыка, практически вся, это ёбаная хуйня.
– Ну да, есть попса всякая ёбаная, есть пидоры всякие… – задумчиво произнёс он.
– Да не в этом дело, – я на секунду замешкался, потому что он назвал попсу ёбаной, а сейчас-то что играет блять? – Дело в том, что это музыка, которая сводит с ума.
– Согласен. Послушай-ка Киркорова несколько часов подряд – точно с ума сойдёшь, – рассмеялся Андрей.
– Не, я имею в виду серьёзно сводящая с ума.
– Почему это?
– Ну бля, ты сам никогда не задумывался, какая она странная?
– Что странного-то, ёбаный в рот? – уже с раздражением отвечал он.
– Да в том, блять, что поётся ёбаная тоска депрессивная, нахуй, а мотив у неё ВЕСЁЛЫЙ! Музыка, блядь, праздничная нахуй, а текст, блядь, похоронный нахуй! Понимаешь?! – я повысил тон, ибо я действительно считал это проблемой, причём достаточно очевидной, чтобы увидеть её, если хоть чуть-чуть подумать о том, какую информацию ты воспринимаешь и потребляешь, даже не осознавая этого и не видя её в информационном шуме.
Андрей ненадолго призадумался, а затем сказал:
– Ну бля, такая и жизнь у нас: всё плохо – мы стараемся веселиться; всё хорошо – мы грустим.
– Так это ли не долбоебизм ёбаный? Даже если так, то это неправильно, и нахуй этот ёбаный бред поддерживать и укреплять его сильнее с помощью музыки?
Андрей вздохнул.
– И вдруг эта музыка как раз и причина, по которой люди делают так? Да даже то, что ты сказал, что плохо и мы веселимся, а хорошо и мы грустим, даже это не звучит так по-ебанутому, как эта музыка. Ты либо пой грустную хуйню с подобающей грустной музыкой, либо весёлую хуйню с подобающей весёлой музыкой! Потому что это противоречие получается, которое с ума сводит потихоньку, – эмоционально и гневно излагал я.
– Ну я понял, что хуйня типа получается, противоречие. Ну не всем нравится, да. А с ума-то это как сводит?
– А вот как. Я, блять, человек не глупый, ты сам сказал, – он кивнул. – И я узнавать новое люблю. И вот недавно я узнал, что есть такая хуйня, которая называется двойное послание. Слыхал?
– Нет, не слыхал.
– Прикол двойного послания заключается в том, что это такая хуйня, когда поступающая к тебе информация содержит в себе противоречие. Например, пиздишь ты жену свою, но при этом говоришь, что переживаешь о ней и заботишься. Или, блять, говоришь своему ребёнку, типа, пиздуй гулять, а когда он идёт гулять, то ты начинаешь орать на него, мол, хули ты куда собрался, уроки сделал и вообще кто разрешил. Понимаешь?
– Ну типа… Ну в общем, вроде, понятно, что ты хочешь сказать. Ты говоришь одно, а делаешь другое.
– Ну… Ну что-то вроде. Ну типа парадокс получается неразрешимый. Как ты можешь заботиться и переживать о жене, если ты пиздишь её? Или как ребёнок может пойти гулять, если ты ему разрешил, но потом ругаешь за то, что он куда-то собрался. Типа как он может из этой ситуации выйти? То есть такая ситуация тупиковая, где тебе говорят вроде одно, но при этом как бы и противоположное. Или начальник тебе говорит, типа, выскажи своё мнение по поводу какой-то проблемы, но как ты начинаешь говорить, то он такой тебе: «Заткнись нахуй, кто тебе вообще слово давал?!».