Ноша хрономанта 2

Мясоедов Владимир Михайлович

– Что ж, не вижу в подобной работе ничего невозможного, - секретарь улыбнулся, явив островатые по человеческим меркам зубы и принялся ловко тасовать свои записи, причем бумаги зачастую начинали перемещаться даже раньше, чем их касались тонкие чуть зеленоватые пальцы, либо уползая в одну из куч, либо напротив, выбираясь наружу из-под завалов. Системные навыки ведения бухгалтерии во всей своей красе...Зрелищно, но не так эффективно, как специализированные компьютерные программы. В будущем прошлый я видел разок, как их сравнивали...
– Но вы же понимаете, что это будет дорого? Лишь новые подданные Бесконечной Вечной Империи могут свободно перемещаться по этому миру, а всем остальным за подобное удовольствие приходится платить, и много платить.

– Я отлично понимаю, что платить придется, - отзеркалил я улыбку собеседника. – Но также мне известно, что если охотник, ну или наемник, покинул свой населенный

пункт не просто так, а работая по контракту с новым подданным Бесконечной Вечной Империи, то тяжесть налагаемых на него обязательств резко снижается...А вот уровни, которые в столь необычном месте можно получить легче, чем где-либо еще, остаются. Жаль только, что чем больше подобных кадров работают сообща, тем меньше предоставляемая скидка...Ну да ничего. Сегодня мне телохранитель особо и не нужен будет, к работе ему вполне можно только завтра приступать. Или вообще через день.

– Вы удивительно хорошо информированы, - чуть увяла улыбка собеседника, который наверняка получал свою долю с каждого заключенного контракта. – А не подскажите, кто это такой умный вас просветил?

– Пусть это останется нашей маленькой тайной...

Глава 8

Глава 8

Деревня не проморгала нападение, несмотря на то, что случилось оно глубокой ночью. Вовремя раздался над крышами тревожный рев рога, источником которого служила высокая наблюдательная вышка. Успели выскочить из своих домов наспех одевшиеся для боя мужчины, сжимающие в руках кто лук, кто рогатину, и некоторые из них даже вскарабкались на идущий вдоль частокола помост, откуда так легко можно выстрелить или швырнуть вниз чего потяжелее. К и без того закрытым воротам поселения часовые оперативно подкатили груженую дровами телегу.

Всадники, темной лавиной хлынувшие к единственным воротам деревни, были куда крупнее людей, скалили в злых усмешках клыкастые рты и восседали на волках, по сравнению с которыми иные лошади выглядели задохликами. Некоторые из них стреляли из коротких, но тугих луков, не покидая седла. Некоторые метали дротики и небольшие топоры. Пытавшиеся защитить свой дом селяне гибли один за другим, стоило лишь им чуть-чуть высунуться из-за частокола, редко успевая пустить хоть пару-тройку стрел. В кого-то немногочисленные везунчики все-таки попадали, благо целей насчитывалось в избытке, но функциональные несмотря на свою грубоватость толстые доспехи, для людей бывшие бы практически неподъемными, как правило легко сдерживали подобные угрозы. Огромный шар ядовито-зеленой энергии врезался в створки ворот, на которых мелькнули светло-голубым какие-то руны, разнес их в клочья, осыпал все вокруг обломками телеги и разлетевшимися в разные стороны поленьями и проследовал дальше, изничтожая на корню парочку подвернувшихся ему на пути домишек и давая начало большому пожару. Первому, но не последнему.

Жалкая попытка обороняющихся остановить противника на воротах вряд ли задержала волчьих всадников хотя бы на тридцать секунд, а после они уже не встречая организованного сопротивления рассыпались во все стороны, и деревня заплыла. По улицам её с воплями носились непрошенные гости, протыкая длинными кавалерийскими копьями остатки пытавшегося дать отпор ополчения и просто безоружных крестьян. Последние и рады были бы сдаться, да только налетчиков не интересовали пленные...Вернее, интересовали, но лишь в одном качестве. В качестве еды. Кое-где отпущенные хозяевами «пастись» огромные хищники уже торопливо рвали своими жуткими клыками плоть людей, спеша хоть в кои-то веки насытить свои вечно голодные желудки и не особо заботясь о том, кто там уже успел испустить дух, а кто еще прямо в пасти подергивается. Впрочем, покинувшие свои седла всадники от них в гастрономических пристрастиях не особо отличались, разве только большая их часть предпочитала своих жертв сначала обжарить на пламени их же горящих жилищ, и лишь потом тянули в рот. Впрочем, так поступали не все...Прямо у меня на глазах бугрящийся мускулами орк вгрызался в живот отчаянно извивающегося парня в обрывках кожаной брони, очевидно намереваясь сожрать печень еще живого врага, пока та находится на своем законном месте. Молодой ополченец сопротивлялся, как мог, пытаясь вырваться, а также колошматя своего убийцу по рукам, но где уж худосочному недокормленному юноше, вряд ли достигшему даже шестнадцати лет, противостоять более чем двухметровой орясине, весящей под двести кило.

– Учитель, почему они это делают? – Тронула меня за плечо девушка, чей вид казался странно знакомым.

– У зеленокожих желудки плоховато переваривают

растительную пищу, и нет врожденного отвращения к убийству себе подобных и каннибализму. Их инстинкты местами напоминают таковые у крыс, подталкивая орков и гоблинов к очищению популяции от слабых и больных особей, делая некоторую скидку разве только для детей и женщин детородного возраста. – Пожал плечами я, щелкая по управляющему кристаллу и заставляя подняться повыше замаскированный под ночную птицу беспилотник, изображение с камер которого передавалось на небольшое зеркало, лежащее в моей ладони. Орки, конечно, были по горло заняты невезучими крестьянами, но мало ли, вдруг найдется какой слишком глазастый и внимательный шаман или просто лучник? – Однако они не звери, лишь случайно несущие генетическое сходство с людьми, как бы некоторым землянам не хотелось обратного. Отдельные зеленокожие, пожалуй, поумнее нас с тобой будут... Более гуманные тоже попадаются, но они не должны тебя интересовать ибо, во-первых, встречаются ой как редко, а во-вторых, вряд ли когда-нибудь станут нашими врагами в отличии от мозговитых, но злых умников, которые давно сообразили, что враги сильно похожие на тебя по поведению и физиологии – это не только хорошее мясо и военные трофеи, но и возможность дополнительно усилить себя за счет поглощения части могущества, набранного их жертвами.

– Это не похоже на жертвенные ритуалы, - поморщилась девушка, наблюдая за сценами резни крестьян. Разгоряченных битвой орков даже женщины практически не интересовали, хотя парочка похотливых исключений, уже насилующих пленниц, конечно же нашлись. И сильно сомневаюсь, что пережитые мучения в конечном итоге хоть как-то облегчат судьбу несчастных. Скорее всего, их тоже убьют и сожрут после того, как стремление поразвлечься поугаснет. – Больше на резню, которую может устроить хорек, прорвавшийся в курятник, который убивает и убивает не в силах остановиться, хотя ему никогда не сожрать столько мяса прежде чем оно испортится...

– Ну да, эти орки действуют под влиянием инстинктов, - согласился с ней я, не желая отрицать очевидного. – Видишь ли, мозговитые злые умники есть не только сейчас, были такие и в глубокой древности...И они то ли развили, то ли вообще создали у себя и своих потомков склонность к впитыванию характеристик, навыков а то и классов поедаемых гуманоидов. Именно поэтому зеленокожие и люди традиционно не ладят. Или зеленокожие и эльфы. А также зеленокожие и гномы. Зеленокожие вообще ни с кем особо не ладят, включая других зеленокожих, ибо те их древние предшественники, которые первыми сделали выбор в пользу массового каннибализма и прочего людоедства, по большому счету подложили потомкам большую свинью, испортив всю расу зеленокожих и сделав практически невозможным для них существование крупных и стабильных государственных образований. Не соседи зачистят, устав терпеть набеги вечно ищущих кого бы сожрать ублюдков, так сами с собой перегрызутся в прямом и переносном смысле.

– А если у орков и гоблинов есть такая склонность к краже чужих характеристик, то почему же они все-таки предпочитают некоторых пленников не просто жрать, а сначала ритуально обработать и только потом отправить в котел? – Кивнула девушка на центр погибающей деревеньки, где шаманы уже начали приготовление тех крестьян, которым «повезло» чем-то выделяться на общем фоне. И потому смерть их стала не только ужасной, но и медленной – растянутого на походном алтаре бедолагу украшали мистическими знаками, намалеванными на коже или вырезанными на ней же, окуривали дымом каких-то трав, чем-то поили, избавляли от кишечника со всем его неаппетитным содержимым. И только по прохождению всех назначенных процедур, выпотрошенного, но еще живого, отправляли либо в котел, либо на вертел, либо под разделочные ножи для тех, кому по вкусу сырое мясо.

– Увеличивают коэффициент полезного действия. Ведь от обычного пожирания гуманоидов их прогресс едва-едва ощутим, а стоит им откусить кусочек от правильно приготовленного рыцаря или отведать супа, сваренного из пары десятков отборных крестьян, так выносливость или там сила обязательно подрастут на единичку. Высокие магические технологии, приправленные дарованными Системой улучшениями, мать их за ногу... – Поморщился я, заставляя магический беспилотник покинуть осматриваемый район и вернуться обратно к хозяину. К сожалению, индикатор заряда к управляющему устройству создатель прикрутить не смог, а потому с птицеподобным дроном обращаться стоило крайне аккуратно, в уме рассчитывая оставшееся время его работы.
– В совокупности все эти условия порождают в обществе зеленокожих мораль, которая нам с тобой видится верхом жесткости...Но по-своему логична. И, к сожалению, эффективна.