Носители искры
Шрифт:
– Десять пятнадцать, - предложила медсестра.
– Хорошо.
– Фамилия?
– Сумароков Степан.
– Ваш номер девятнадцать дробь три, вот талон.
– Спасибо.
Под изумлённым взглядом Людочки я по-хозяйски открыл шкаф и, стянув халат, повесил его на вешалку.
– До свидания!
– Халаты не для пациентов!
– опомнилась медсестра, но я уже выскочил за дверь.
Миновав коридор, я резво двинулся к выходу, с облегчением думая, что сегодняшняя моя афёра наконец-то закончилась, но не тут-то было.
– Стёпа?
Зина! Вот же бес рогатый, принесло её на мою голову! Я остановился и, нацепив улыбку, повернулся, дожидаясь,
– А ты чего это?.. до сих пор здесь?
– удивилась Зиночка.
– Ну да, вот как раз собирался к тебе зайти, - соврал я.
– Зачем?
– Встретиться предложить хотел... вечером. Ты же сегодня не до ночи?
– Нет, я сегодня Машку подменяю. Она в семь придёт.
– Вот и отлично... давай в кино, может, сходим?
– Давай!
– Всё, договорились, - я чмокнул Зину в щёку.
– Я позвоню тебе ближе к семи, хорошо?
– Ладно.
* * *
"В кино, так в кино, - думал я, выходя на улицу, - заодно и порасспрошу её аккуратненько о лечебнице, может, удастся понять, как мне этого малыша с невероятными способностями оттуда вызволить. Ох, Серёжа, главное, чтобы не дал ты повода этим садистам в белых халатах ускорить исполнение приказа... Бес рогатый, да кто же они такие - эти врачи-искроведы, если могут вот так, без эмоций..."
И тут я вдруг вспомнил себя. Самого себя до последнего Единения, когда мой околист ещё работал, как ему изначально положено, когда я счастливо жил как все, думал как все, а точнее, вообще ни о чём не думал, любуясь красотами Цодуза и с превеликим усердием выполняя свою работу. Скольких из пойманных нашим звеном атакованных я помню? Нет, не фотографии, что перед охотой показывал нам командир, а людей! Конкретных людей. Какими они были, что говорили, имели ли друзей, близких, семью?.. Пустота... ноль... ничего! Ничего я о них не знал, и даже мысли не возникало поинтересоваться. Да я, если честно, их вообще как людей не воспринимал: атакованные - они и есть атакованные, их надо поймать и всё. Точка. Я просто гнался за ними. Как гончая, как собака - борзая, что несётся за электрическим зайцем с единственной целью: вцепиться в него первой. Зачем? почему?
– не важно, таков установленный человеком порядок, и ты просто должен действовать! Иначе, если ты "не работаешь по зайчику или лисичке" - заводчик тебя истребит как ненужный балласт, зря пожирающий корм. И самое страшное, что тебе это нравится, потому что когда ты так живёшь, ты абсолютно счастлив. И я тоже был таким! Точно таким же, как эти полностью сосредоточенные на своём деле врачи-искроведы, которых теперь я называл садистами в белых халатах. Они - такие же гончие, стремившиеся во что бы то ни стало услужить... нет, даже не хозяину - хозяин любит своего питомца, а именно заводчику, с миллионом равноудалённых гончих, к которым он относится чисто потребительски.
"Так кто же этот заводчик, надевший гончим ошейники?.. Кто вставил нам околисты, объявив их вместилищем Божьей искры? Раньше я верил, что это Господь, а теперь... Теперь я просто не знаю, во что верить!.. Но если Бог есть, то эти околисты... нет! их точно вкладывает не Он..."
Бог есть любовь...
Нам с детства внушали, что люди теперь счастливы, нет злобы и зависти, и нам незачем убивать друг друга, ибо благодаря околисту - дару Божьему ненависть навсегда исчезла из наших сердец. Да, ненависть и правда исчезла, только и любви там давно уже нет. Мы вовсе не возлюбили ближнего своего, как уверяют священнослужители, нет!
– нам просто сделалось на него плевать. Околист забрал всё:
Я вспомнил Молотовых - пару из соседней квартиры в доме, где я жил с родителями, пока был ребёнком, задолго до поступления в Академию ловчего дела. У Молотовых родилась девочка, её покрестили, а спустя несколько месяцев младенец исчез. Моя мама сказала, соседи отвезли дочь в лечебницу Цодуза, потому что возникли проблемы с искрой, и больше наша семья к этой теме не возвращалась. Тогда я не обратил на это никакого внимания, но сейчас! Сейчас у меня волосы вставали дыбом при мысли, что с ней могли делать то же, что с Серёжей.
"Ты уж, держись там, малыш, пожалуйста!
– бормотал я про себя, вспоминая, как опустились уголки его губ, когда он понял, что должен вернуться в комнату.
– Я что-нибудь придумаю, обязательно придумаю, слово дракона!"
* * *
Фильм показался мне жутким отстоем - от сюжета до актёрской игры - хотя всем вокруг он, похоже, нравился. Спустя пять минут после начала я уже знал, чем всё закончится, с трудом перенося напыщенные речи и глупое кривляние красотки, которую внезапно атаковал бес. Родители, надеясь, что "само пройдёт", спрятали её дома и никому не показывали, сказав, что дочь уехала учиться. Подруга девицы им поверила и стала обхаживать жениха атакованной, потому что ей, похоже, просто дико свербило побыстрее выйти замуж хоть за кого-нибудь. Но проницательный жених раскусил родителей, понял, в чём дело, и вызвал из Цодуза кого следует. В итоге девица поправилась, а вылечивший её искровед влюбился в подругу, так что дело завершилось двойной свадьбой.
Зина была в восторге, но я отнёсся к этому спокойно и с пониманием, ведь ещё совсем недавно такие фильмы казались мне замечательными, смотрелись с большим интересом, и я не мог припомнить ни одного раза, когда бы меня раздражали ужимки актёров. Как я мог злиться? Ведь нельзя же презирать большинство людей за то, что им полмозга обрезали, не спросив при этом согласия.
В общем, я улыбался, угощал Зину мороженым, и довольно долго обсуждал с ней свадебные платья подруг из фильма и прочую дребедень, пока, наконец, не перевёл разговор на спасшего героиню искроведа, потом на Цодузы вообще, плавно переходя к обсуждению нашей лечебницы.
– А вот у нас, интересно, всех атакованных вылечивают?
– спросил я.
– Да ну, ты что! Это, по-моему, вообще не лечится. Хотя...
– она ненадолго задумалась, - может, я и не права, может, и вылечивают кого-то... изредка, но лично я такого не припомню.
– Правда? И как же тогда они... Ну, в смысле, ведь не могут же атакованные постоянно в лечебнице сидеть?
– Они и не сидят, - пожала плечами Зиночка.
– Дней десять, пятнадцать, максимум.
– А потом?
– Потом их отправляют в морг!
– Как в морг?
– опешил я.
– Обыкновенно. Люди с повреждениями околиста долго не живут, ты разве не знал?
– удивилась Зина.
– Да я как-то... не интересовался.
– А сейчас с чего вдруг интересуешься?
– Зина посмотрела на меня как-то необычно внимательно.
– Ну, просто, - я неопределённо махнул рукой.
– Фильм посмотрел, вот и навеяло.
– А-а-а, - протянула Зина.
– А то уж я подумала, за себя опасаешься. Люда сказала, ты к Веселовскому на приём записался?