Ностальгия по истокам

Элиаде Мирча

Через некоторое время мы будем говорить о структуре рая и о возможностях попасть в него. Но до этого остановимся на тех причинах, которые, по мнению гварани, должны непосредственно привести к концу света. В противоположность очень распространенному мнению, которое также разделяют приверженцы иудаизма и христианства, конец мира приходит не из-за греховности человечества. Как считают гварани, человечество, так же как и земля, устают жить и работать и начинают стремиться к отдыху. Нимьендайу полагает, что идеи Апопакуваса относительно уничтожения земли являются следствием и продуктом того, что он называет «пессимизмом индейцев».³⁰ Один из индейцев, от которого он получал информацию, сообщал ему: «Теперь земля стала старой и наше племя больше не будет размножаться. Мы увидели мертвецов, на нас падет тьма,

вокруг нас заснуют летучие мыши и те из нас, кто еще останется на земле, обретут свой конец».³¹ Здесь речь идет о космической усталости, об универсальном изнеможении. Нимьендайу ссылался также на экстатические опыты одного шамана: когда тот находился рядом с Верховным Богом Нандерувуву, он слышал, как Земля умоляла Бога положить конец ее существованию: «Я истощена, — умоляла Земля, — я пресыщена трупами, которых я пожрала. Дайте мне отдых, Отец. Воды, деревья, вся природа также умоляли Бога Создателя дать им отдых».³²

В этнографической литературе редко встретишь столь волнующее выражение космической усталости и ностальгии по конечному покою. Индейцы, которых Нимьендайу встретил в 1912 году, очень устали после трехсотлетних или даже четырехсотлетних блужданий в поисках рая. Нимьендайу считает, что идея конца света является самостоятельно и отвергает всякую вероятность влияния христианства. Он расценивает пессимизм гварани как результат португальского завоевания, как следствие начавшейся охоты за рабами. Некоторые ученые подвергли интерпретацию Нимьендайу сомнению.³³ Можно задать вопрос не уходит ли своими корнями то, что Нимьюндайу называет индийским «пессимизмом», в чрезвычайно распространенные у первобытных народов поверил, что мир неумолимо и безостановочно вырождается уже в силу того, что он существует и должен периодически возрождаться; конец мира, таким образом, необходим для того, чтобы осуществлялось Новое сотворение.³⁴

Вероятно, что подобные верования разделялись племенами Апапокува-Гварани до португальского завоевания и распространения христианства. Столкновение с завоевателями, конечно, обострило желание уйти из мира нищеты и страданий, но само это желание породило не столкновение с португальскими завоевателями. Как и другие архаические народы, гварани хотели жить в чистом, новом и богатом космосе. Рай, который они искали, — это мир, воссозданный в своей первоначальной славе и красоте. Где-то существует «Счастливая земля» и дом Нанде: она находится на той стороне Океана или в центре земли. Туда трудно проникнуть, но она здесь, в нашем мире. Хотя эта земля и сверхъестественна, поскольку имеет парадизиакальные измерения (например, бессмертие), она не располагается в другом, потустороннем мире. Нельзя даже утверждать, что она невидима: она только лишь хорошо спрятана. Но этой земле можно приобщиться не только в духе, но также во плоти и крови. И коллективные экспедиции имели как раз эту цель: достичь «счастливой земли» до разрушения мира, достичь рая и вкусить райского блаженства в то время как изможденный и пока не возродившийся космос будет ожидать своего конца.

Счастливая земля

Рай гварани есть, следовательно, мир одновременно реальный и преображенный, где жизнь разворачивается по модели близкой и знакомой гварани, но вне Времени и Истории, то есть без несчастий и болезней, без грехов, несправедливостей, старости. Это не рай «духовного» порядка: если в наше время, по верованиям некоторых племен, туда можно было попасть только после смерти, то есть только в качестве «духа», в древние времена люди попадали туда вполне конкретно. Рай, таким образом, имел весьма парадоксальные свойства: с одной стороны, он представлял нечто противоположное этому миру, был воплощением чистоты, свободы, бессмертия, блаженства и т. д.; с другой стороны, он оказывался конкретным, лишенным «духовности» и составлял часть этого мира, так как имел вполне определенные географические координаты. Другими словами, для индейцев тупи-гварани рай представлял совершенный и чистый мир «начала», мир того времени, когда он был создан Богом и когда предки современных племен жили рядом с богами и героями.

В действительности в мифе о первородном рае повествуется ни о чем ином как о некотором подобии Блаженных Островов посередине Океана, где не знают смерти и куда можно проникнуть с помощью веревки или каких-либо

других средств подобного рода (отметим, что образы веревки, лианы, лестницы часто используются для выражения перехода из одного мира в другой, из мира профанного в мир сакральный). Вначале этот сказочный остров искали для того, чтобы достичь бессмертия, стараясь проживать совместную духовную сопричастность богам. Его искали не как убежище от неотвратимой космической катастрофы.³⁵ Апокалипсическая трансформация мифа о рае имела место позднее, возможно, под влиянием миссионерской деятельности иезуитов³⁶ или же просто потому, что гварани, как и многие другие первобытные племена считали, что мир стал слишком стар и должен быть разрушен и создан вновь.

Фундаментальная концепция религии гварани, согласно которой возникает уверенность, что в рай можно попасть in concrete (в действительности) находит свое выражение в термине агуйдже (aguydje), которое можно перевести как «высшее счастье», «совершенство» или «победа». Для гварани агуйдже представляет цель и смысл человеческого существования. Достичь агуйдже означает конкретное познание парадизиакального блаженства в сверхъестественном мире. Но этот сверхъестественный мир доступен до смерти, доступен любому члену племени с тем условием, что он следует религиозному кодексу и традиционной морали.

Благодаря недавним работам Шадена мы располагаем точными сведениями относительно представлений о рае у различных племен гварани.³⁷ У племени нандева, например, есть две концепции. Одна характерна для представителей племени, начавших миграцию уже давно и так и не нашедших «счастливую землю». Другая относится к тем представителям племени, которые не совершали миграции с целью поисков «счастливой земли». Те, кто искали рай и не нашли его и закончили свои скитания уже несколько десятилетий после того, как они достигли морского побережья, не считают больше, что рай находится за океаном. Они размещают его в зените и полагают, что достичь его можно только после смерти.

Другие племена нандева, не совершившие подобных путешествий к Океану, считают, что мир обречен на уничтожение огнем, но катастрофа не расценивается как неизбежное. Место бегства — рай, который представляется в виде одного из Блаженных островов в середине Океана. Исполняя некоторые ритуальные действа, прежде всего танцы и песни, человек может достичь этого острова в своем вполне земном виде, во плоти и во крови, при свой жизни. Но надо знать путь, а это знание в настоящее время совершенно утрачено. В прежние времена дорогу находили поскольку верили в Нандерики культурного героя. Последний сам выходил навстречу людям и вел их к райскому острову. В настоящее время рая можно достичь только в «духе», только после смерти.

Согласно сведениям, полученным Эгоном Шаденом от одного шамана, райский остров похож скорее на небо чем на землю. В середине находится большое озеро, а в середине озера очень высокий крест (крест, вероятно, свидетельствует о влиянии христианства, но остров и озеро принадлежат к местной, первобытной мифологии). Остров богат фруктами и жители его не работают, а проводят все время танцуя. Они никогда не умирают. Остров не является жилищем мертвых. Души мертвых прибывают сюда, но не задерживаются здесь, они продолжают свой путь дальше. В прежние времена острова достигали очень легко. По другим сведениям, собранным Шаденом, перед тем, кто не терял веры, море отступало и по поднявшемуся вверх мосту, они проходили на остров. Жители острова не умирали, это была воистину «сакральная земля».³⁸

Еще интереснее то, как представляет рай племя Мбуасов, единственное племя гварани, которое и в настоящее время продолжает путешествие к побережью в поисках «счастливой земли». Из всех племен гварани в жизни мбуасов миф о «счастливой земле» играет самую значительную роль. Это очень важное обстоятельство, так как племя мбуасов совершенно не испытало влияния миссионерской деятельности иезуитов.³⁹ Мбуасы не представляют себе рай как надежное убежище от будущих катаклизмов. По их представлениям, рай — это сказочный сад, полный дичи и фруктов, где люди продолжают вести свое земное существование. Туда попадают только, если ведут праведную жизнь в соответствии с традиционными предписаниями.