Нострадамус: Жизнь и пророчества
Шрифт:
— Да, Анна!
Это признание вырвалось у него само собой.
— Все будет между нами, Анна, — повторил он. — Если ты захочешь…
Медноволосая женщина не ответила, но рукопожатие было красноречивее всяких слов. Нострадамус понял, что последний вопрос был излишен.
Взяв друг друга за руки, они направились в Ферейру. Женетт тактично держался в стороне. Мишель на миг вспомнил о Горнем лучике: так же он держал ее руку в своей тогда, во время их первой прогулки вдоль берега Гаронны. Сейчас воспоминание не бередило душу, ибо женственность пребывала в ином обличье, и мечта о женщине снова вошла в сердце. То, что пришла она
Зимой окрепло доверие, чему способствовала духовная и физическая близость.
Тесье настаивал на том, чтобы оформить брак. Родители Анны — Паскаль и Томас Арно — уже начали поговаривать о будущих внуках. Весной 1547 года Нострадамус вместе с Анной провели неделю в Сен-Реми. Брат Нострадамуса Бертрам собирался распродать свое имущество; вместе с женой Томине он тоже хотел перебраться в Салон, где ему предложили место главы городской милиции. Томине и Анна поняли друг друга.
Мишель и Анна назначили день своей свадьбы.
— Как только ты отыщешь дом для нас, — сказала Анна, покачиваясь на крупе жеребца, — так сразу…
Мишель был согласен. Он жаждал поделиться с нею своей тайной.
— Мы поговорим с Женеттом, сердце мое, — произнес он.
Тесье признался, что давно уже наводил справки, подыскивая Мишелю подходящее жилье. Земельный участок, который он предложил, непосредственно граничил с его участком. Нострадамус, со своей стороны, присмотрел башню в конце переулка. Он думал, что после чумы тот дом пустовал, но друг объяснил:
— Владельцы участка живут в Лангедоке. Они из очень древнего рода, состоят в родстве даже со Скалигером. Мне недавно удалось переговорить с ними. — Увидев, как глаза Мишеля засияли от радости, великан рассмеялся. — Да, они совсем не против. Ты бы мог назначить цену. Я охотно помогу тебе со ссудой. И тебе бы наверняка помог Адам де Грапон, тот зодчий, с которым я тебя недавно познакомил. Он ведь построил кафедральный собор. Мог бы оказаться полезным консультантом…
Глаза Мишеля блеснули огнем, он повернулся к Анне и спросил:
— Ты согласна?
— Башня станет волшебным убежищем, — ответила женщина. Голос ее звучал загадочно, как будто она что-то предугадывала.
Бронзовый стул
Брак был заключен в годовщину их первой встречи. Одиннадцатого ноября 1547 года Мишель де Нотрдам и Анна Арно, вдова Понсара, обменялись кольцами в церковном храме. Они по необходимости смирились с католическим обрядом; на самом же деле их благословил ангел-знаменосец, стоявший над порталом. Свидетелями венчания были Женетт Тесье и Бертрам де Нотрдам, одетый в латы, украшенные городским гербом. В доме Арно в тот день было выпито немало вина. После того как прозвучал последний тост, гости проводили новобрачных до квартала Ферейру, и вот наконец врач и его жена остались одни.
Адам де Грапон за короткий срок совершил чудо. Первый этаж бывшего торгового склада был превращен в уютную гостиную, обитую досками. Торцевую стену занимали полки для лекарств. Предназначенный для экспериментов стол расположился под сводчатым окном, обращенным в сад.
— Здесь ты будешь принимать больных, — сказала Анна и прильнула к мужу. — А я смогу наблюдать через стекло, когда буду хозяйничать во флигеле. — Она поцеловала
Мишель поднял ее на руки и понес по широкой лестнице наверх. Лестница вела в библиотеку и кабинет Нострадамуса. Рядом с книгами и рукописями, над которыми он работал, были расставлены астрономические приборы. На крытом балкончике, выходившем на площадку заново сооруженной Грапоном наружной лестницы, стоял бронзовый телескоп.
Нострадамус догадался, о чем подумала Анна. Он покачал головой, уложил жену на кровать. Они глубже и глубже погружались друг в друга, и весь мир рухнул для них в небытие.
В эту ясную звездную ночь Мишель долго всматривался в спокойное лицо уснувшей Анны. Ее черты, освещенные светом лампы, были исполнены бесконечной нежности. Он погрузился в сердцевину сокровенного существования, в котором расцветшую любовь одухотворяет Космос. В этот миг сплавились воедино семейная башня, исполненная свадебной ауры, и метафизическая крепость, где десятизвучие, десятикратно высеченное из материи, разрешалось в уровнях еще более высшей гармонии.
Он чувствовал, что при абсолютном слиянии с женщиной, а значит, и со всем женственным началом, он приобщается к некоему божественному ключу.
Открытие пришло внезапно, в ночь перед его 44-м днем рождения. Мишель, глядя в окуляр телескопа, вдруг уловил обращенный к нему голос.
— Бронза! — говорил он вечером того же дня, склонившись над бокалом вина. Гости только что разошлись, остались лишь Тесье и Анна. Прочитав удивление на их лицах, он добавил: — Сплав металлов — это зеркальное отражение! Не случайно в древности наступила эпоха, когда первый мудрец — конечно, это была женщина — соединил медь и олово. Одна стихия сплавилась с другой, и обе стали более высокой субстанцией. Леонардо знал об этом, когда изготовлял свой инструмент. Юлий не случайно использовал именно бронзовую трубу, которую и завещал мне. Этот инструмент по своей сути еще и зародыш десятизвучия. Потому что олово составляет мужскую, а медь — женскую половину. Но бронза излучает энергию, исходящую из обоих, то есть излучается жизнь. По ту и другую стороны имеется граница, определяемая нами как смерть. Металлы, отказывающиеся от себя, чтобы заново возродиться, — ключ к этому. Это через радость, подаренную тобой, Анна. Я понял выход.
Он склонился к ней, коснулся ее волос и в глазах увидел нежность и понимание.
— Да! — воскликнул он и вернулся к катару. — Я благодарен и тебе. Этот дом — скорее даже башня и обсерватория, которую соорудил Адам де Грапон. Десятикратно повторенные десять ступеней, в равной мере выводящие в Космос и ведущие вниз, в горловину матери-земли. Пятьдесят пять ступеней к звездам, сорок пять — в древний вертеп. Они составлены асимметрично, чтобы легче было в кругу расчисленных планет очиститься от душевной неуравновешенности. Я уже чувствую! Это работает! Никогда раньше я не находился так близко к ступице космического колеса. Ось, проходящая через ангела-знаменосца и Имперский замок на скале, суть мои помощники. Если и могу решить задачу, возложенную на меня, то только здесь! Лишь одного мне до сих пор еще не хватало. Бронза! Я сяду на бронзовый трон и буду сидеть на нем. Бронзовый стул должен завершить мой круг в Салоне. Он — последний и величайший ключ, который полностью откроет замок иного мира. Это было мне явлено в прошедшую ночь.