Нова. Да, и Гоморра
Шрифт:
Она закричала. Потому что стекло с нитяным узором врезалось в потолок лифта – и выпал дождь осколков.
– Князь! – Отскочила от Лорка, уставилась на подножку лифта.
– ОТОЙДИ ОТ НЕЕ! – Его серебряная перчатка ухватила еще одну полку в индуктивном поле, в котором те дрейфовали по комнате, пульнула в лифт. – Черт тебя подери, ты… – Голос Князя царапнул по безмолвию его злости, потом прорвался: – Пошел отсюда!
Второй диск прошипел у их плеч и разбился о пол балкона. Лорк выпростал руку, отбрасывая
Князь побежал через комнату к лестнице слева от ярусной залы. Лорк выбежал из лифта и понесся по ковру балкона, достиг верха той же лестницы – Лала за ним – и стал спускаться.
Они сошлись на первом балконе. Князь держался за оба поручня, задыхаясь от ярости.
– Князь, черт возьми, что на тебя…
Князь сделал выпад. Серебряная перчатка клацнула по поручню там, где только что был Лорк. Медный брусок прогнулся, металл треснул.
– Вор! Мразь! – зашипел Князь. – Мародер! Убийца…
– Ты что такое говоришь…
– …отродье мрази! Если хоть пальцем тронешь мою… – Его рука хлестнула вновь.
– Нет, Князь! – Лала.
Лорк кувыркнулся с балкона, пролетел двенадцать футов к полу. Приземлился, рухнув на четвереньки, в лужу красного, а оно выцвело до желтого и взрезалось кочующим зеленым.
– Лорк!.. – Опять Лала.
Он встряхнулся, покатился по многоцвету… и увидел, как Лала у поручня зажала рот руками. Князь взвился с поручня, застыл в воздухе, стал падать на Лорка. Ударил туда, где была голова Лорка, серебряным кулаком.
Хрусть!
Лорк уже стоял на нетвердых ногах и пытался отдышаться. Князь не шевелился.
Многоцвет под перчаткой трескался. Ломаные линии исчертили его в радиусе ярда от удара. Узор солнечной вспышкой замерз вокруг слепящего пятна.
– Ты… – начал Лорк. Слова барахтались в одышке. – Ты и Лала – ты с ума сошел?..
Князь качнулся, встав на колени. Гнев и боль перемкнули лицо абсолютной яростью. Губы над мелкими зубами, веки над бирюзовыми глазами била дрожь.
– Ты шут, ты скот, прилетел на Землю и посмел коснуться руками, своими руками моей…
– Князь, не надо!.. – Ее голос натянулся над ними плотным пологом. Мучение. Яростная красота расколота криком.
Князь, шатаясь, поднялся, выцепил еще одну плавучую полку. С рыком ее метнул.
Лорк заорал, когда та полоснула по руке и расшиблась о стекло двери позади.
Дыхнуло прохладой – раздвинулись панели. С улицы вкатился смех.
– Я до тебя доберусь! Я тебя поймаю и… – Князь кинулся к Лорку, – покалечу!
Лорк развернулся, перескочил кованое железо и вломился в толпу.
Люди кричали, пока он прорубался насквозь. Руки били по лицу, толкали в грудь, хватали за плечи. Крик – и смех – нарастали. Князь был за ним, потому что:
– Чего
– Дерутся! Гляди, это Князь…
– Держите их! Держите! Они что, все с ума…
Лорк вырвался из толпы, запнулся у парапета. На мгновение завис над стремительной Сеной и мокрым камнем. Отпрянул, обернулся.
– Пустите меня! – завывал Князь из толпы. – Пустите мою руку! Мою руку, пустите мою руку!
Память ударила под дых, до сотрясения. То, что было замешательством, стало страхом.
Каменные ступени рядом вели к пешеходной дорожке вдоль реки. Лорк сбежал вниз и, достигнув низа, услышал за собой других.
По глазам шлифанули огни. Лорк затряс головой. Свет на мокрой дороге, замшевшая каменная стена сбоку – кто-то направил прожектор, чтобы лучше видеть.
– Пустите мою… – Лорк услышал Князя, прорезавшего толпу. – Я его достану!
Князь кубарем летел вниз по ступеням, отражаясь от камней тенями. Удержался от падения, сощурился в подсвеченную реку.
Его жилет висит на одном плече. В потасовке он лишился длинной перчатки.
Лорк попятился.
Князь поднял руку:
…бронзовая сетка и алмазоблещущие конденсаторы паутиной обвили черную стальную кость; в прозрачном кожухе жужжат шестеренки.
Лорк сделал еще шаг.
Князь атаковал.
Лорк юркнул к стене. Оба развернулись.
Гости облепляли перила, жались к парапету. Лисы и ящерицы, орлы и жуки толкались, желая рассмотреть детали. Кто-то с размаху налетел на прожектор, и перевернутый зверинец в воде дернулся.
– Вор! – Узкую грудь Князя сдавил спазм. – Пират! – (В небе блеснула ракета. Глухой разрыв запоздал.) – Ты грязь, Лорк фон Рэй! Ты хуже…
Теперь атаковал Лорк.
Злость лязгнула в груди, глазах, руках. Один кулак поймал голову Князя сбоку, другой вонзился в живот. Лорк пришел с поруганной гордостью; злость побуждалась оторопью, а густое унижение дробило дыхание о ребра, когда он сражался под сказочными зрителями. Ударил снова – не целясь.
Протез Князя взлетел.
Плоскостью слепящих пальцев настиг Лорка под подбородком. Сокрушил кожу, чиркнул по кости, не остановился, вскрыл губу, щеку, лоб. Рвался жир, лопались мышцы.
Лорк завопил – рот в крови – и упал.
– Князь! – Лала (это она, ничего не видя, потрясла прожектор) стояла на парапете; красное платье и темные волосы стегали тьму на речном ветру. – Князь, нет!
Тяжело дыша, Князь отступил, отступил еще. Лорк лежал ничком, рукой в воде. Под его головой марала камень кровь.
Князь резко обернулся и зашагал по ступеням. Кто-то вновь направил прожектор вверх. На мгновение осветились люди, наблюдавшие с набережной Сены. Затем свет ушел в высоту, прикрепившись к фасадам и окнам Сен-Луи.