Новатор
Шрифт:
В разработку берутся:
ОКБ Бартини……легкий скоростной высотный истребитель.
ОКБ Сухого………средний истребитель сопровождения.
ОКБ Микояна и Гуревича…средний истребитель-бомбардировщик
Последовательность работ и отчетности следующая:
Декабрь 1937….первая версия проекта.
Март 1938….вторая
Июнь 1938…первые летные прототипы(по два образца)
Сентябрь 1938…вторые летные прототипы.(по четыре образца).
1938–1939……испытание в бригадах и доработка.(выпуск шесть самолетов в месяц).
1939–1940……пред серийные партии и финальный облет.(выпуск тридцать шесть самолетов в месяц).
1940–1941……установочные партии на заводах.
1941–1942……серийное производство.
Закончил, конструкторы даже не удивлены моим резким переходом от предположений к срокам, они уже привыкли.
— Ну а что, за все надо платить. У них доходы на уровне министров, премии от меня и государства, звания и уважение. Я конечно не сажаю, у нас это как — то не принято, ни не о заводе, не в стране, но требую абсолютного исполнения сроков. Они имеют почти все и должны отдавать не меньше. Это принцип и по моему им все довольны. — Думаю я, глядя на оживившихся конструкторов.
А дальше началась уже текучка, обсуждение модернизации имеющейся техники и тут везде все примерно одинаково:
…. Увеличение мощности, скорости и дальности полета.
…. Отработка использования ПТБ.
…. Отработка подвесных систем вооружений.
…… Увеличение калибра вооружений. Там, где были 7,62 мм., появляются 12,7 мм, а вместо 12,7 мм. уже и 20 мм, и 23 мм. А где-то даже и все 37 мм. но тут уже проблемка, отдача такова, что говорят самолеты замирают в воздухе. Все хорошо в меру.
И наконец совещание заканчивается, мы прощаемся и разбегаемся по своим рабочим местам и дальнейшим делам, а их у всех достаточно.
07.09.1937
Суббота
Москва
21:00
— Вечер, вечер. Хороший вечер, день закончился, уже наплывает ночь, а стою на веранде в такой хорошей компании. — Думаю я обнимая тут самую компанию в лице милых Долли и Светки.
Поцелуи, объятья, тишина. Редкий момент когда никто не нужен, кроме тех кто дорог и они сейчас рядом, а совсем не далеко и мне неожиданно вспоминает песня Сергея Галанина «Там где далеко».
Я немного отстраняюсь, беру гитару, улыбаюсь девчонкам и пою:
Конфорка солнца щедро лобзает город прелый,
Жара
Кошмарна ночь, унылый день — простое дело,
А может, не простое — больное и пустое.
Кошмарна ночь, унылый день…
Там, на краю земли, далеко
Я мечты свои обниму легко.
Где-то далеко-далёко мне дышать и петь —
Шаг-другой, я за порогом, только бы успеть!
Верю, там, где далеко, будет так легко —
И я останусь там, где далеко.
А ведь когда-то были сны, где радость пела,
И песни под гитару, и жизни нет предела.
На теплой кухне у окна — простое дело:
Душевное такое, надежное, святое —
На теплой кухне у окна.
Когда-то были сны, где радость наша пела,
И песни не по пьянке, и жизни нет предела!
На кухне до рассвета — святое дело —
А за окном опять весна.
Там, на краю земли, далеко
Я мечты свои обниму легко.
Где-то далеко-далёко мне дышать и петь —
Шаг-другой, я за порогом, только бы успеть!
Верю, там, где далеко, будет так легко —
И я останусь там…
Где на краю земли, далеко
Я мечты свои обниму легко.
Где-то далеко-далёко мне дышать и петь —
Шаг-другой, я за порогом, только бы успеть!
Верю, там, где далеко, будет так легко —
И я останусь там, где далеко.
Знаешь, там, где далеко, будет так легко —
И я останусь там, где далеко…
А они, уже даже и не напрягаются от этих слов. Они понимают, что у меня все не просто и часто все надо понимать от противного, или даже наоборот.
Я снова улыбаюсь, откладываю гитару в сторону, целую мою двойную любовь и любовь отвечает, с удовольствием и нежностью.