Новая хозяйка Гринвуд-Холла
Шрифт:
То есть на меня.
Но я уже ни на что не реагировала, оттирая пятно влажной тканью и надеясь… Не знаю, на что надеялась, потому что твёрдо знала – вечером последует наказание. Слишком много проступков я совершила, представив тётушку в невыгодном свете перед её гостями.
– Эбилейль, хватит уже тереть несчастную скатерть, суп стынет, продолжай разливать, – голос миссис Прайс вернул меня в реальность.
Наказание будет позже, а сейчас я должна приложить все силы, чтобы больше не совершать ошибок. Возможно, мне и удастся загладить свою вину.
Я разлила суп по тарелкам, кажется,
Когда дошло до главного блюда, Марта сама принесла сковородку в буфетную. Комнату наполнил чудесный аромат. Язык по тарелкам мы раскладывали здесь. Причём повариха лично размещала каждый кусочек, приправляла его тёртыми орехами и рубленой зеленью. А потом мы с Исой и Несой несли тарелки в столовую и расставляли перед гостями.
– Мм, какой аромат, Эмилия, – миссис Бессон первой взялась за приборы и отрезала кусочек. – В этот раз ты превзошла саму себя.
– Спасибо, дорогая, – тётушка снисходительно улыбалась, принимая комплименты и похвалы гостей, как будто сама участвовала в приготовлении этого блюда.
– Миссис Гаррис, – после долгого перемигивания с сестрой подала голос Юлия, – а что слышно о нашем новом соседе?
Я в этот момент разносила десерт и тоже навострила уши. Почему-то новость о приезде соседа немного напрягала. Как будто где-то на краю сознания зудела какая-то не слишком приятная догадка.
– Ах да, как я могла забыть самую главную новость, – подхватилась миссис Гаррис, легко касаясь губ полотняной салфеткой.
– Молодой мистер Хокс уже приехал. Вчера. И вместе с ним его друг по мужскому клубу.
Мистер Хокс и его друг вчера приехали в соседнее поместье. Что-то это открытие мне совсем не понравилось.
К счастью, обед вскоре завершился.
Я уже хотела ускользнуть вместе со служанками и грязной посудой и спрятаться в кухне, но не успела.
– Эбилейль, задержись, – голос тётушки остановил меня в дверях, заставив замереть. – Идите, мои дорогие, прогуляйтесь пока по парку, я к вам очень скоро присоединюсь. – Она тут же улыбнулась гостям, показывая, что ничего серьёзного не происходит, но у меня под кожей зашевелились иголочки дурного предчувствия, больно впиваясь острыми кончиками.
– Мы всё понимаем, дорогая Эмилия, – тут же отозвалась миссис Гаррис, – ваша племянница совсем отбилась от рук. Не торопитесь, объясните ей хорошенько, как нужно вести себя в присутствии благородных леди и джентльменов.
Гости ушли, а тётушка закрыла двери буфетной, отрезая нас с ней от остального мира.
Однажды я видела, как мышка застыла в присутствии змеи, которая не спеша, уверенная, что добыча никуда не денется, подползала к малютке. Я тогда удивилась, ведь расстояние между ними ещё было довольно велико, у мышки был шанс убежать. Но теперь я её понимала: у меня оцепенели ноги, лишая возможности сделать даже шаг.
А вот миссис Прайс в две секунды сократила расстояние между нами и рывком вцепилась мне в волосы, дёрнув за косу так, что мне пришлось наклониться
– Гадкая девчонка, – она толкнула меня ногой и вырвала подол юбки. Потеряв опору, я упала перед ней на колени и заскулила от боли. – Немедленно заткнись, – зашипела тётушка и снова дёрнула меня, ещё ниже пригибая к полу. Я замолчала, глотая солёные слёзы. – Слушай меня, неблагодарная дрянь. Я забочусь о тебе, кормлю и одеваю, но моё терпение имеет предел. Если ты не оставишь свои выходки и не перестанешь выставлять меня и моих детей в неблаговидном свете, то горько пожалеешь. Я не просто выставлю тебя, я уничтожу твою репутацию. Тобой побрезгуют самые дешёвые публичные дома. Ты поняла меня?
– Да, тётушка, – прошептала я, чувствуя, как трещат, почти отрываясь, волосы. Всё, что угодно, лишь бы она меня отпустила.
– Громче, я не слышу, – миссис Прайс снова дёрнула меня за косу. Слёзы брызнули из глаз.
И тут же, не давая ей возможности сделать ещё больнее, закричала:
– Да, тётушка, я вас поняла.
– Вот и умница, – она осклабилась и почти ласково потрепала меня по волосам, под её ладонью стало горячо. Не удивлюсь, если тётушка хорошо проредила мне косу. – Я хочу, чтобы сегодня перед вечерним чаем ты была на заднем дворе.
– Да, тётушка, – повторила я эхом, холодея, потому что понимала, что там произойдёт. И очень бы хотела этого хотя бы не видеть.
– Вот и славно, – почти пропела миссис Прайс, выходя в столовую и закрывая за собой двери.
Я так и оставалась на коленях, пока не открылась дверь с другой стороны, и в буфетную заглянула Иса. Увидев меня одну, она мотнула головой назад, и следом за ней вошли Неса и Марта.
– Бедная моя девочка, – повариха присела рядом, обнимая. И я разрыдалась.
– Ну тише, тише, не плачь, кто-то может услышать, – ласково успокаивала меня Марта. Я кивала, понимая, что она права, тётушке не понравится, что я жалуюсь. Но горький ком обиды внутри никак не желал отпускать. Я позволила себе ещё пару минут слабости, а потом поднялась. Отёрла слёзы и, выдохнув, сказала:
– Давайте здесь уберём.
Поплакать я смогу позже, спрятавшись в лесу, подальше от чужих глаз и ушей.
День шёл своим чередом. Я помогала на кухне. Затем, быстро пообедав, взяла ведро, тряпку и отправилась в библиотеку. Сегодня был день уборки. Я тщательно вытирала пыль, не спешила, доставая каждую книгу и аккуратно убирая её на место.
Но время неумолимо близилось к вечеру. Громко тикали секунды, сбиваясь в минуты и часы. Я бы хотела задержать этот день, вот только он всё равно ускользал. И мне нужно было выходить, если не хочу нарваться ещё на одну выволочку.
На заднем дворе было тесно. Собрались все обитатели усадьбы. И даже приходящие работники, которые жили в ближайшей деревеньке, не разошлись по домам, стояли здесь же, ожидая появления хозяйки.
Миссис Прайс явилась в сопровождении гостей. Причём миссис Бессон, несмотря на округлый и по большей части добродушный вид, смотрела предвкушающе. Я содрогнулась от отвращения, кажется, она не может дождаться. Словно это не наказание живого человека, а представление, спектакль, направленный на развлечение её скучающей натуры.