Новая Магдалина
Шрифт:
— Скажите мне! — с жаром вскричала Мерси.
Он не тотчас ответил ей. Он опять сел на стул возле нее и указал на письмо.
— Леди Джэнет поколебала вашу решимость? — спросил он.
— Она усилила ее, — ответила Мерси. — Она прибавила новую горечь к моим угрызениям.
Она не имела намерения сказать что-нибудь суровое, но ее ответ жестоко прозвучал в ушах Джулиана. Он оживил великодушные побуждения, которые были самыми сильными желаниями его натуры. Он, когда-то убеждавший Мерси не терять уважения к самой себе, теперь убеждал ее проявить сострадание к леди Джэнет. С убедительной добротой
— Не судите ее сурово, — сказал он, — она не права, прискорбно не права. Она необдуманно унизила себя, она необдуманно искусила вас. А все-таки, великодушно ли, справедливо ли даже возлагать на нее ответственность за умышленный грех? Она приближается к концу своей жизни. Она уже не может почувствовать новой привязанности. Она не может никем заменить ее. Взгляните на ее положение в этом свете, и вы увидите, как вижу я, что не низменные причины заставили ее совершить ошибку. Подумайте об ее уязвленном сердце и пустой жизни и скажите себе, прощая ее: "Она любит меня! "
Глаза Мерси наполнились слезами.
— Я это говорю, — ответила она. — Не с прощением — это меня следует простить. Я говорю это с признательностью, когда думаю о ней, я говорю это со стыдом и горечью, когда думаю о себе.
Он в первый раз взял ее за руку. Он взглянул, взглянул совершенно невинно, на ее потупленное лицо. Он говорил так, как говорил в то незабываемое свидание между ними, которое сделало из нее новую женщину.
— Я не могу вообразить более жестокого испытания, — сказал он, — как то, которое теперь предстоит вам. Благодетельница, которой вы обязаны всем, не просит от вас ничего, кроме молчания. Особы, которую вы оскорбили, уже нет, чтобы подстрекать ваше намерение говорить. Сам Орас (если я не ошибаюсь) не станет принуждать вас к объяснению, которое вы обещали ему. Искушение сохранить ваше ложное положение в этом доме непреодолимо, я могу это сделать не совестясь. Сестра и друг! Можете ли вы еще оправдать мое доверие к вам? Признаетесь ли вы в истине без всякого опасения, что будете к этому принуждены?
Она подняла голову, и в ее больших серых глазах опять появилась решимость. Ее тихий, нежный голос ответил ему без малейшего колебания:
— Признаюсь!
— Вы будете справедливы к женщине, которую вы оскорбили как она ни недостойна, хотя она не имеет возможности доказать вам обман?
Клянусь вам!
Вы пожертвуете всем, что вы приобрели обманом, священной обязанности загладить это? Вы все вытерпите, даже если оскорбите вторую мать, которая вас полюбила и согрешила для вас, — скорее, чем вытерпите собственное унижение?
Ее рука крепко сжала его руку. Опять и в последний раз она ответила:
— Да!
Голос его еще не дрожал. Теперь он ослабел. Его следующие слова были произнесены слабым шепотом — самому себе, не ей.
— Благодарю Бога за этот день! — сказал он. — Я был полезен одному из благороднейших созданий Господа!
Какой-то внутренний трепет почувствовала Мерси, когда он произнес эти слова, касаясь ее руки. Все ее чувства были напряжены, сердце готово было вырваться из груди. В этот миг ее озарила догадка. Джулиан — преданный друг, он исполнен любви и верности к ней. От этой мысли слабый румянец,
Джулиан вдруг встал и оставил Мерси. Не говоря ни слова и не глядя на нее, он медленно прошел через комнату. Когда он вернулся к ней, лицо его было спокойно. Он опять овладел собой.
Мерси заговорила первая. Она отвлекла разговор от себя, обратившись к тому, что происходило в комнате леди Джэнет.
— Вы сейчас говорили об Орасе, — сказала она, — в выражениях, удививших меня. Вы, кажется, думаете, что он не будет требовать от меня объяснения. Вы делаете это заключение из письма леди Джэнет?
— Конечно, — ответил Джулиан. — Вы также увидите это заключение, если мы вернемся на минуту к отъезду Грэс Розбери из этого дома.
Мерси перебила его.
— Можете вы угадать, — спросила она, — как леди Джэнет уговорила ее уехать?
— Не хочется признаваться, — сказал Джулиан, — одно выражение в письме навело меня на мысль, что леди Джэнет предложила ей деньги и что она их приняла.
— О, я не могу этого думать!
— Вернемся к Орасу. Когда мисс Розбери выехала из дома, у леди Джэнет осталось одно серьезное препятствие. Это препятствие — Орас Голмкрофт.
— Каким образом Орас может служить препятствием?
— Он служит препятствием вот в каком смысле. Он помолвлен с вами и должен жениться на вас через неделю, а леди Джэнет решилась оставить его, так же как и всех других, в неведении истины. Она сделает это без всяких упреков совести. Но врожденное чувство чести в ней еще не совсем замолкло. Она не может, она не смеет позволить Орасу жениться на вас убежденным, что вы дочь полковника Розбери. Вы видите ее положение? С одной стороны, она не хочет объяснить ему. С другой стороны, она не может допустить его жениться на вас вслепую. В таких непредвиденных обстоятельствах что должна она сделать? Ей остается только одно, по моему крайнему разумению. Она должна убедить Ораса или раздражить его так, чтоб он сам разошелся с вами.
Мерси остановила его.
— Невозможно! — вскричала она горячо. — Невозможно!
— Взгляните опять на это письмо, — возразил Джулиан, — оно ясно говорит вам, что вам не нужно бояться затруднений, когда вы встретитесь с Орасом. Эти слова ясно показывают, что он не станет требовать от вас признаний, которые вы обещали ему. На каком условии возможно ему удержаться от этого? На одном-единственном условии, чтоб вы перестали представлять самый главный интерес в его жизни.
Мерси все еще крепко стояла на своем.
— Вы обижаете леди Джэнет, — сказала она.
Джулиан грустно улыбнулся.
— Постарайтесь взглянуть на это, — ответил он, — с точки зрения леди Джэнет. Неужели вы думаете, что она видит что-нибудь унизительное в своей попытке расстроить вашу свадьбу? Я поручусь, что она думает, будто делает вам одолжение. В первую очередь это одолжение избавит вас от стыда унизительного признания и спасает (может быть) от участи быть прямо отвергнутой человеком, любимым вами. По моему мнению, это уже сделано. Я имею свои причины полагать, что тетушка успеет гораздо больше, чем может ожидать. Характер Ораса поможет ей.