Новая жизнь

Аникин Дмитрий Владимирович

всё думали старуха отрожала

земля, землица -

нет -

соображала

растения наверх из тьмы в свет гнать

упорные -

их кожистые листья

ярки и зелены,

жестки,

крупны,

ворсисты.

3.

Вились хватая небо,

высоты его мерзлые, пустоты

отростки, усики -

тяжелая работа,

благая роста шла -

гнала

зеленое

в сплошное,

в голубое,

всё

двигалось

в священном непокое.

4.

Связуя три стихии -

влага шла

вниз ливнями,

по стеблю подымалась,

земная сила брАлась

корнями,

в средоточье воздУхов

в урановую синь распространялась

листва.

И в темных областях жива

и в самом свете

сила.

5.

Коса востра ходила,

тупилась,

от пятка до острия

изнашивалась, стесывалась, а

вокруг урона нет,

ущерба зеленям,

срез кос и прям

шипел, кипел, бурлил злым, ярым соком -

рост шел высоко.

6.

Осенней серости вода лилась -

ледЯнуя и ртутная -

рост вижу

натужный, против времени примет,

опасный рост, ему препоны нет.

Страшна как эта яркость среди жухлой

природы русской -

медленной и тусклой.

И зимой

корнями проникают в глубь такую

заветную,

что холоду туда

нет доступа, течет темна вода

не знающая льда.

7.

Под снегом шло движенье, умноженье,

терпенье -

а подкинутый в огонь

пучок травы взрывал такие искры,

что плавился снег на сажень вокруг,

в глубь на аршин земля вскипала соком,

огонь играл высоко,

лоскутья рвал.

8.

Пространная пора солнцеворота

отмечена,

природа торжествует -

смерть в ус не дует -

истомлена и изгнана за круг

смятений наших,

страхов...

Одинаков

со всех сторон круг солнца,

светом брызжет,

ночь выжжет.

9.

Когда ты

подол задрав,

сверкая белизною

огонь земли увидишь меж собою

прыгёшь высоко

как видит око...

10.

Мы ищем травы

священные

ивановая ночь -

зенит -

ярь славная кипит -

свободно солнце

от пут своих, путей,

по небу катит,

круг абы как воротит,

тревожит плоти.

11.

Мы из ворот во двор,

мы со двора

мы босы,

в рубахах белых

в ночь святую

по лесу бегать, визгами пугать

прочь силы зла.

Озарена веселым

огнем

лесов громада.

Нам хмеля надо.

12.

Сюда бы Фаэтона,

ох, бы он

на воле, небе

раззудил плечо,

кнутом их жаль кобылок непроворных

пусть обод черный

горящего красным-красно огня

дороги мерит как нельзя свободно -

куда и ворон, мудрствуя, костей

не нашивал, всё будет светом солнца

озарено

в такую-то святую,

в такую без конца и края ночь...

13.

Кругом в рост папортники

расцветают, пахнут,

дуреет голова,

поют слова

заветные,

и песня холодком

укутывает сердце.

14.

Купавенская ночь,

Купалы ночь,

костры светлы -

живой огонь из рук

мы выпустили погулять, пожечь

и он ручной, нестрашный греет, светит,

мы сквозь него пройдем

целы,

целехоньки,

бодрит

плоть серую, усталую, тяжолую...

Болезнь сжигает ярый,

поддайте жара...

Веселье, ах играет, брызжет...

Страх старый выжжет.

15.

Нас утро валит спать -

велик день вставший

над сонною страной.

Жара гудит

немолчно неуклонно -

Пан спит.

16.

И мы с тобою спали

завалившись

с устатку, неразобрана кровать,

сон путан,

чуток -

надо бы вставать,

но теплое похмелье,

но любовь -

укрыты одеялом пестрым, рваным

мы спим,

день спим,

проснуться - рано.

17.

И в море Главк нырял, минуты шли

томительные, а дыханья в легких

хватало переплыть, пройти по дну

всё море-окиян - чудесны рыбы

в нем бога чувствуя

не рыбака уже -

ласкались, ластились -

плыла цветная стая,

валы качая.

18.

И в горы заходил печальный бог,

бросался с круч -

не больно, невредимо

вставал

смотрел разбитые в песок

своим паденьем камни -

мел, мука

сквозь пальцы просыпал, бросал на ветер.

и ветер брал немалые дары,

и нес в поднЕбесье,

и невесомо там

сбивались в облака легчайши камни.

19.

В огонь входил,

чужда была стихия -