Новая журналистика и Антология новой журналистики
Шрифт:
Однако новых обитателей лестницы у входа в суд привлекала не возможность позаниматься «всеми видами секса» на одной из шестнадцати ступенек, под носом у добропорядочных торгашей. Вовсе нет. Они торчали здесь, потому что больше им некуда было податься. Куда еще пойти в Харрисонвилле? Здесь все только читают проповеди, говорят пошлости и несут всякую чушь. В пиццерию Гвидо? Ну, вообще-то можно, но долго там не просидишь. И со временем Вин Аллен — закоперщик, Райс Риснер, Оутни Симпсон, Джордж Руссел, Гарри Миллер и братья Томпсоны облюбовали для своих вызывающих игрищ площадь. Они дарили свободу миссурийскому городишке Харрисонвиллю, показывая его жителям свои задницы. Вели революционную борьбу с людьми, которых прежде, будучи тинейджерами, вынужденно называли «сэр».
Райс Риснер с его пивным животом и худосочный тихоня Гэри Хейл, слегка похожий на певца Джеймса Тейлора, ушли служить на флот вихрастыми деревенскими парнями, а вернулись совсем другими людьми, которые плевать на все хотели. Они были дома, но дом этот стал для них чертовски чужим.
Дарить
98
Эббот Говард (Эбби) Хофман (1936—1989) — основатель Международной молодежной партии, необычайно популярная в США в 1960—1970-е годы фигура. После того как против него было выдвинуто обвинение в распространении кокаина, скрывался и жил под вымышленным именем.
99
Тимоти Фрэнсис Лири (1920—1996) — американский писатель, психолог и компьютерный дизайнер, защитник психоделических наркотиков, культовая фигура контркультуры 1960-х.
100
Роберт Сейл (р. 1936) — один из основателей движения «Черные пантеры». В 1969 году был обвинен в подстрекательстве к бунту, приговорен к 4 годам тюрьмы. Позже стал публицистом, писал книги.
Эти ребята держали у себя в машинах записи Дилана и Джимми Хендрикса и включали по ночам на полную громкость композиции «Stone Free» и «Lay Lady Lay». Большие любители травки, постоянно ходили обкуренные. Еще во время Второй мировой войны стоявшие здесь армейские части выращивали марихуану, а теперь ее пятифутовые стебли заслоняли солнце пшенице на полях.
Студенты начали подражать этим змеям-искусителям: заимствовали у них словечки вроде «ублюдок долбаный» и творили у себя в классах невесть что. Директор колледжа, бывший морской пехотинец, сам немного с прибабахом, когда на городском совете обсуждался бюджет его учебного заведения и подсчитывался ущерб от вандализма, посылал проклятья новым злодеям. А годом раньше он вызвал на ковер преподавательницу английского за популяризацию «Чужака в чужой стране» [101] . Для жителей города не осталось никаких табу; одну дочку уважаемых родителей видели в магазине спиртных напитков, а потом авторитетные ребята утверждали, что она якобы одарила ласками и минетами всех старшекурсников.
101
Роман Роберта Хайнлайна (1907—1988), написанный в начале 1960-х, стал «библией» хиппи, видевших в нем призыв к сексуальной революции и пропаганду контркультуры.
Итак, эти сельские хиппи — которые, как кое-кто считал, возможно опираясь на собственный опыт, трахали своих коров, когда им приспичит позаниматься сексом, — завладели умами горожан и оккупировали площадь. Однако из всех новоиспеченных революционеров выделялись Симпсон, который поглаживал свой член, когда мимо проходила какая-нибудь женщина, и Ниггер — один из шести местных темнокожих хиппи. Настоящее имя Ниггера было Вин Аллен, и этот двадцатичетырехлетний парень, хилый, как птенец, с налитыми кровью глазами и привычкой глотать слова, не делал секрета из того, что обманул армию дядюшки Сэма, самовольно покинул часть и добыл себе позорное свидетельство об увольнении со службы. Он был Плохим Ниггером, в отличие от своего младшего брата, семнадцатилетнего Бача, который в каждой игре за «Харрисонвилльских диких котов» приносил своей команде 15 очков. Вот Бач был Хорошим Ниггером. А Вин (сокращенное от Эдвин) носил пышную африканскую прическу и весь день сидел на ступеньках суда, хватал за руки белых девушек, нашептывал им что-то о Любви и размахивал книженциями вроде «В следующий раз пожар» Джеймса Болдуина или «Сделай это!» Джерри Рубина.
Появление на площади полицейских Билла Дэвиса или помощников Билла Гауха Вин Аллен воспринимал как маленький подарок судьбы и кричал: «Эй, свиньи топают!» Он выработал свой черт-те какой язык, и скоро половина студентов колледжа уже пользовалась этими его сленговыми вывертами — даже не привычными хипповскими выражениями, которые все горожане слышали в телефильмах, а совершенно необычными словами. Например, он говорил «бро» и «скрипануть зубами» (поесть), «стойло» и «рухнуть» (занятие сексом), «гонишь» (выражение несогласия). Но особенно всей молодежи полюбилось одно бессмысленное присловие, изобретенное Вином. Если что-то нравилось ему в такой же степени, как «рухнуть», он говорил: «Рики-тиково» [102] .
102
Буквально «рики-тик» (ricky-tick) — джаз, подражающий стилю джаза 20-х годов.
Надо было срочно что-то делать. Дж. М. Аллен, начальник городской пожарной команды, пришел на специальное заседание Торговой палаты и по-пожарницки красноречиво заявил:
— Я, черт возьми, американец, и горжусь, что американец, и не потерплю, чтобы и дальше все тут с ног на голову ставили.
У Дж. М. Аллена имелась и другая причина для решительных действий — прямо скажем, весьма и весьма существенная. Райс Риснер, Чарли Симпсон, Вин Аллен и остальные возмутители спокойствия создавали угрозу для экономики. Весь городской бизнес — от универмага Капота до бакалеи Скавуццо — терпел убытки. Люди приходили в банк Дж. М. Аллена вносить ежемесячные взносы по кредитам и жаловались ему, что боятся выходить в город. Их пугали хиппи. Волосатики мешали бизнесу. Дж. М. Аллен сказал, что нельзя больше сидеть сложа руки и ждать, когда все утрясется само собой.
Совет округа согласился, что надо переходить к решительным действиям, хотя один из его членов, облизнув зубы, усомнился: «Нечего лезть в бутылку», — по-своему объяснив причины финансовых затруднений. Всю страну поразил экономический кризис, заработная плата давно не поднималась, а на одиннадцатой миле Автострады № 71 только что открылся современный, щедро остекленный, с хромированной фурнитурой торговый центр под названием «Уголок Трумэна». Может, покупатели поедут туда?
— Может быть, — ответил облизывателю зубов Дж. М. Аллен, — но все равно они будут оставлять здесь, свои денежки, только если их перестанут доставать хиппи.
И началось весеннее наступление Торговой палаты с целью вернуть городскую площадь старым алкашам.
Собственно, члены совета округа предприняли под руководством Дж. М. Аллена одновременно два наступления: операцию «Хиппи» и операцию «Торнадо».
Для противодействия торнадо Дж. М. Аллен решил собрать в Харрисонвилле ежегодную конференцию Ассоциации борьбы с пожарами в Миссури — то есть пригласить наблюдателей за торнадо со всего штата. Совет округа, позарившись на доходы, которые принесут городу пятьсот пожарных и их жены, одобрил инициативу Дж. М. Аллена. Конференцию назначали на пятницу, 21 апреля. В субботу утром планировалось обсудить связанные с торнадо проблемы, а днем устроить парад пожарных команд. Салон красоты Дорис объявил о распродаже шампуня для придания женским прическам особой пышности. Дж. М. Аллен отпечатал в типографии несколько сот листовок на случай ЧП и распределил их по магазинчикам на площади. В этих листовках он предупреждал: «О приближении к Харрисонвиллю торнадо оповестят трехминутным воем шесть сирен. Эта воздушная тревога будет характеризоваться короткими завываниями, в отличие от непрерывного воя при обычном штормовом предупреждении. Будьте наготове. Дж. М. Аллен, начальник пожарной команды».
Для успешной борьбы с хиппи, по мнению Дж. М. Аллена, все жители города должны были осознать опасность создавшегося положения. С помощью Киванис-клуба [103] он выписал в город «специалиста по борьбе с наркотиками». «Специалистом» был Роберт Уильяме, начальник полиции Грандвью. О наркотиках и хиппи этот видавший виды малый знал от своих друзей-полицейских из Канзас-Сити.
«Положение критическое, — убеждал киванис-клубменов Дж. М. Аллен. — Полиция не в силах даже приостановить распространение заразы. Мы все должны пробудиться от спячки и занять жесткую позицию. Нам следует активно отстаивать наши нравственные ценности, пока молодежь города не стала добычей этих мерзавцев». И Харрисонвилльский общественный совет учредил Комитет по борьбе с наркотиками.
103
Киванис Интернэшнл — международная организация «клубов на службе общества», до 1987 года исключительно мужских, для содействия развитию профессиональной и деловой этики; также занималась благотворительностью. В каждом местном отделении — Киванис-клубе — могли состоять только два представителя одной и то же профессии.
А еще вечером 23 марта в принадлежащем Аллену Гражданском национальном банке на Уолл-стрит сам Дж. М. Аллен, делегация городских бизнесменов и члены муниципального совета встретились с руководством полиции. Полицейским представили список преступлений хиппи. Накануне ночью кто-то через окно залез в здание суда и поднялся по трем пролетам лестницы на башню. Ничто не пропало и не было повреждено, но на полу валялись три марихуановых окурка. Некоторым торговцам угрожали по телефону. Звонившие всегда употребляли слово «пидор» и грозили поджогом. В соседнем городке Арчи видели машину с тремя хиппи — Риснером, Симпсоном и Вином Алленом. И в тот же день поступили угрозы — якобы готовятся взрывы бомб в Государственном банке Арчи и местной средней школе. И всем известно, с горечью заключил Дж. М. Аллен, что по площади теперь не пройти и не проехать.