Новеллы горной тайги
Шрифт:
– Чего стонем? Баба приснилась?
– Ага, приснилась… – подтверждает Пилот. – Золотая…
– Это хорошо, это правильно, – улыбается Тракторист. – Не зря, значит, приехали.
Он хлебает чай. От горячего чая изо рта валит пар.
– А у Бабы пара не было… – сонно соображает Пилот. – Не живая она…
– Солнце, однако, садится. Ехать надо, пока светло.
Пилот скидывает ноги на снег, надевает шлем.
– Поехали. – И заводит снегоход…
…В густом вечернем сумраке вернулись в мотель. Пилот зашел к администратору за ключом
– Добрый вечер, – сказал Пилот, – не знаю вашего имени. Вчера другая женщина нас заселяла.
– Светлана… – Она улыбнулась шире и… неуловимо, но отчетливо напомнила Пилоту Золотую Бабу. Во рту Светланы тоже не было зубов, лишь на краях улыбки торчало по одному костяному…
«Как в этом поселке ей заработать на зубы! – мысленно посочувствовал Пилот. – Угораздило же ее зубов лишиться… Может, сцена ревности?.. На мгновение Пилоту стало мучительно любопытно. – Опять же горнолыжный комплекс неподалеку. Но так загреметь на лыжах, чтоб зубы вынесло… Очень постараться надо. Разве что вцепиться зубами в уходящий подъемник».
Пилот мысленно одернул себя за недостойный пилотов цинизм. Меж тем пауза затянулась. Светлана поправила волосы, щеки ее чуть порозовели:
– Присаживайтесь! – Она распахнула рот в широчайшей улыбке, и лицо ее мгновенно и поразительно слилось в сознании Пилота с ликом Золотой.
– Одно лицо!.. – бормотал Пилот. – Только у той в лице зловещая тревожность, а у этой доброжелательная простота.
– Что вы сказали? Знаете ли, после травмы я не очень хорошо слышу. – Улыбка на лице Светланы потускнела. – Говорите громче.
– Благодарю, но не присяду. Переодеться надо – у меня амуниция сырая.
– Заходите позже, хоть ночью. Мне всю ночь дежурить.
И она снова широко улыбнулась. Видимо, отсутствие зубов нисколько не смущало ее искреннюю натуру. Но сходство с той, Золотой, вмиг стало абсолютно неразделимым. Пилот замер и невольно проговорил:
– Не надо ночью… Днем-то страшно было.
– Ой, мужчина, что вы такое говорите… – Улыбка на ее лице захлопнулась, сходство пропало. – Не ожидала от вас.
– Это я не вам… – Пилот выхватил у нее ключ и резко вышел.
«Я вообще-то тоже не ожидал. Куда ни глянь – Баба Золотая!» – мыслил Пилот, открывая комнату.
Умываясь ледяной водой, он спросил себя:
– Где она получила травму, что с ней случилось?
Пилот растерся ветхим полотенцем – надо извиниться и поговорить с ней. Оделся, прихватил рюкзачок и через минуту заглянул к Светлане:
– Вы меня извините, но я решил ночи не ждать, – рискнул пошутить Пилот.
Женщина молчала и, слава богу, не улыбалась.
– У меня в термосе чай с медом, а еще шоколад и отличный мягкий коньячок. – Пилот подошел к столу, достал термос. – Светлана, вы не обижайтесь на меня. Я о своем думал… Ну и брякнул нечаянно.
– Садитесь, конечно.
Светлана не отказалась ни от чая, ни от шоколада, ни от коньяка. Однако Пилоту более не улыбалась. Лишь когда остатки
– Мы со школы по скалам лазаем. Слыхали, наверное, Столбы на Усьве? Много тут интересных скал. Однако ж лет десять назад взбрело в наши шальные головы спуститься в заброшенную шахту. Есть тут такая на Рудянском, но это не Усьва-3, другая. Она в лесу. Так про нее – легенда на легенде, байка на байке. Чего только ни сказывают. Вот и решили мы туда спуститься. Поглядеть, кто там стонет да плачет. – Она замолчала, всхлипнула. – Что-то не хочется вспоминать…
Пилот счел за благо промолчать.
– Ладно, коли начала… В общем, сорвалась я, упала жестоко… – Светлана наотмашь опустила руку на стол, звонко шлепнув по нему ладонью, словно изобразила падение. Посуда содрогнулась, и Пилот придержал термос.
– Залезли в башню, в ней вроде пусто… Я – первая по железным скобам в стене спускаюсь. И тут меня ровно кто по рукам ударил, да так сильно… Руки разжались. Полетела, брякнулась в угольную жижу, черную, противную. Лицом вниз… и фонарь разбился. Темень… – Вздохнула долго, глубоко. – Лежу. Сознание – прочь, зубы – долой. Ничего не вижу, не слышу. Вдруг жаром обдало, пришла в себя. Слышу – то ли голос, то ли скрип как по слогам: «Вы-ле-чи-те…вы-ле-чи-те…» Твердит и твердит свое. Думала – брежу. А когда ребята спустились – стихло. Ну и всё. Обмотали, закрепили, подняли… Наверху сняли меня на камеру. Это была жуть. Хотите, покажу?
Пилот кивнул. Светлана открыла ящик стола, достала коробку, покопалась в ней, вынула фото. Пилот, еще не взглянув, уже знал, что увидит. Черную женщину он сегодня уже видел. В Каменном городе. Нехотя взял фото, прошептал:
– Теперь она нескоро покинет эти места.
– Что вы сказали, простите, не расслышала?
– Ей нужно было проникнуть в чье-то сознание. Чтобы очиститься и… реализоваться. Да, видно, все не получалось. А со мной получилось.
– Вы это о чем?
Пилот секунду сомневался, но сказал:
– Неужели про Золотую Бабу не слышали?
– Вы верите в эту байку?
– Вас, Светлана, в шахту сбросила Золотая Баба и приняла ваше обличие. Она вас по рукам ударила… Энергетический кнут, или что-то в таком роде. – Пилот развел руками, усмехнулся. – В руках не держал, не знаю…
Женщина прикрыла глаза.
– Я ее сегодня видел в Каменном городе. Точь-в-точь такую, как на вашем фото. Я уснул. Она вошла в мое сознание, и лучи солнца стали удалять с нее черноту. Пока она не стала цвета солнца. Сияющей. Горячей… А вот живой или не живой – не знаю.
Светлана молчала.
– Вот отчего она поначалу черная была… – Пилот взглянул на Светлану. – Это вы ее такой сделали.
Светлана словно обмерла, лицо побледнело, но губы медленно растягивались в улыбке, снова открывая отсутствие зубов и возвращая сходство с Золотой.
– Это шутка, да?
Пилот ответил вопросом:
– А зубы вставить не хотите?
– Вот это точно шутка! – Светлана невесело рассмеялась. – Моей зарплаты знаете на что хватает? – Она махнула рукой. – Ну, не жалиться же вам. Вы – гость, клиент, а я тут начну…