Новенькая
Шрифт:
Володьке не поверили, знали, что он балаболка, но все-таки дали ему поврать, потому что все-таки это было интересно и потому еще, что он очень смешно об этом рассказывал.
Заговорившись, ребята забыли о новенькой и не заметили, как прошло время. А за окнами уже совсем рассвело, и вот в коридоре зазвенел звонок, зазвенел как-то особенно - громко и торжественно.
Ребята быстрее, чем обычно, расселись по партам.
В это время в класс вбежала запыхавшаяся длинноногая Вера Макарова.
– Ребята!
–
– Вы знаете... Новость!..
– Что? Что такое? Какая?
– закричали вокруг.
– Вы знаете... у нас... у нас... новенькая...
– Ха!
– захохотали ребята.
– Новость! Давно без тебя знаем...
– Новенькая учительница, - сказала Вера.
– Учительница?
– Ага. Вместо Элеоноры Матвеевны будет. Ой, вы бы видели!
– Вера всплеснула своими длинными руками.
– Хорошенькая... Молоденькая... Глаза голубые, а волосы...
Ей не пришлось дорисовывать портрет новой учительницы. Открылась дверь, и на пороге появилась она сама - действительно очень молодая, голубоглазая, с двумя золотистыми косами, заплетенными, как венок, вокруг головы.
Ребята поднялись ей навстречу, и в тишине какая-то девочка громко прошептала своей соседке:
– Ой, и правда, какая хорошенькая!..
Учительница чуть заметно улыбнулась, подошла к своему столику, положила портфель и сказала:
– Здравствуйте, ребята. Вот вы какие! А мне говорили, что вы маленькие. Садитесь, пожалуйста.
Ребята сели. Учительница прошлась по классу, остановилась, опять улыбнулась и сказала:
– Ну, давайте познакомимся. Меня зовут Елизавета Ивановна. А вас?
Ребята засмеялись. Учительница прошла к столу и раскрыла журнал.
– О, да вас тут много. Ну, давайте все-таки знакомиться. Антонова - кто это?
– Я!
– сказала Вера Антонова, поднимаясь.
– Ну, расскажи мне немножко о себе, - сказала учительница, присаживаясь к столу.
– Как тебя зовут? Кто твои папа и мама? Где ты живешь? Как ты учишься?
– Учусь - ничего, хорошо, - сказала Вера.
Ребята зафыркали.
– Ну, садись, - усмехнулась учительница.
– Поживем - увидим. Следующий - Баринова!
– Я!
– А тебя как зовут?
Баринова сказала, что ее зовут Тамара, что живет она в соседнем доме, что мама у нее буфетчица, а папа умер, когда она еще была маленькая.
Пока она это рассказывала, Володька Бессонов нетерпеливо ерзал на своей парте. Он знал, что его фамилия - следующая, и не мог дождаться очереди.
Не успела учительница вызвать его, как он вскочил и затараторил:
– Меня зовут Володя. Мне одиннадцать лет. Мой папа - парикмахер. Я живу угол Обводного канала и Боровой. У меня есть собака Тузик...
– Тихо, тихо, - улыбнулась учительница.
– Ладно, садись, хватит, о Тузике ты мне после
Так она постепенно, по алфавиту, опросила полкласса. Наконец подошла очередь новенькой.
– Морозова!
– выкликнула учительница.
Со всех сторон закричали:
– Это новенькая! Елизавета Ивановна, она новенькая. Она сегодня первый раз.
Учительница внимательно посмотрела на маленькую, худенькую девочку, поднявшуюся из-за своей парты, и сказала:
– Ах, вот как?
– Елизавета Ивановна!
– закричал Володька Бессонов, поднимая руку.
– Ну, что?
– Елизавета Ивановна, эта девочка новенькая. Ее зовут Морозова. Я ее сегодня первый увидел...
– Да, да, - сказала Елизавета Ивановна.
– Мы уже слышали об этом. Ну, что ж, Морозова, - обратилась она к новенькой, - расскажи и ты нам о себе. Это будет интересно не только мне, но и твоим новым товарищам.
Новенькая тяжело вздохнула и посмотрела куда-то в сторону, в угол.
– Меня зовут Валя, - сказала она.
– Мне будет скоро двенадцать лет. Я родилась у Киеви и все время там жила - с папой и мамой. А потом...
Тут она запнулась и совсем тихо, одними губами сказала:
– Потом мой папа...
Что-то мешало ей говорить.
Учительница вышла из-за стола.
– Хорошо, Морозова, - сказала она, - хватит. Ты после расскажешь.
Но было уже поздно. У новенькой задрожали губы, она повалилась на парту и громко, на весь класс заплакала.
Ребята повскакали со своих мест.
– Что с тобой? Морозова!
– крикнула учительница.
Новенькая не отвечала. Она уткнулась лицом в сложенные на парте руки и делала все, чтобы сдержать слезы, но, как ни старалась, как ни сжимала зубы, - слезы все текли и текли, и плакала она все громче и все безутешнее.
Учительница подошла к ней и положила руку ей на плечо.
– Ну, Морозова, - сказала она, - милая, ну, успокойся...
– Елизавета Ивановна, может быть, она больная?
– сказала ей Лиза Кумачева.
– Нет, - ответила учительница.
Лиза взглянула на нее и увидела, что учительница стоит, закусив губу, и что глаза у нее стали мутные, и что она тяжело и порывисто дышит.
– Морозова... не надо, - сказала она и погладила новенькую по голове.
В это время за стеной зазвенел звонок, и учительница, ни слова не сказав, повернулась, подошла к своему столу, взяла портфель и быстро вышла из класса.
Новенькую со всех сторон окружили. Стали ее теребить, уговаривать, успокаивать. Кто-то побежал в коридор за водой, и когда она, стуча зубами, сделала несколько глотков из жестяной кружки, она успокоилась немножко и даже сказала "спасибо" тому, кто ей принес воду.