Новичкам - везёт...
Шрифт:
– Э, хорош харю плющить! Подъем! Там кореш твой на последнем дыхании.
– Что?
– Атеист вскинул затуманенную голову, заморгал часто-часто, словно в глаза сыпнули песку. Автомат уже в руках, сам не заметил, когда схватил.
– Ааа, ты! Нашёл?
– Ага, только видок у него неважный, если честно. Не жилец он, кажись...
– Не каркай!
Ворон только хмыкнул в ответ. Атеист поднялся, тело заныло, требуя отдыха, суставы затрещали, как у столетнего старика. Медленно побежал, сберегая и без того неважные силы, Ворон поднялся повыше, в ясную небесную синь, оглядеться насколько получится. На подъём бежать тяжело, Атеист захрипел,
– Иди нахрен - щекотно!
– Молчун отпихнул руку, и открыл глаза.
– Фу ты, блин!
– Атеист облегченно выдохнул.
– Живой?!
– Вроде да. Но это ненадолго!
– В смысле?!
Молчун не ответил, с трудом и с помощью Атеиста, сел, тяжело выдохнул. Из лопнувшей корки на шее заструилась темно-вишневая кровь, и на груди проступило багровое пятно.
– Ты б лежал лучше...
– Заткнись и слушай! Времени у меня мало. Я скоро сдохну, заткнись пожалуйста и не перебивай. У меня к тебе просьба, парень. Последняя... Доберись в Цепочку, это такой большой стаб на Западе, в Северном звене найдешь Валдая, запомнил? Передашь, что Канистра и Тухлый - предатели. И вот это отдашь, чтоб поверил.
– Молчун достал из-за пазухи коробочку, туго обмотанную целофаном и вдобавок скотчем.
– Только не потеряй! Всё запомнил?
– Добраться до Цепочки, в Северном звене найти Валдая, и предъявив это, - Атеист подкинул коробок на ладони, - сказать, что Тухлый с Канистрой предатели. Ничего толком не понял, но запомнил.
– Ты главное Валдая найди и передай, а понимать не обязательно.
– Ты погоди помирать-то раньше времени, сам ему и передашь.
– Нет, братан, в этот раз мне конкретно не повезло. Исчерпал я свой дар в прошлый раз, помнишь Седой все удивлялся, как это я выжил. У меня дар ускоренной регенерации, главное, чтоб мозг цел остался. Но в прошлый раз я его по максимуму использовал и даже больше. Не думал, что так скоро в новую мясорубку попаду, не восстановился.
– Молчун устало прикрыл глаза, тяжело вздохнул.
– Хороший ты пацан Атеист, мой тебе совет - оставайся в Цепочке, там более-менее нормальная жизнь, главное постарайся как можно быстрее туда попасть.
– А как мне найти-то ее?
– Иди на запад, как попадется нормальный стаб, поинтересуйся невзначай, дескать, фух... дескать, идёшь насчёт контракта. Тебе объяснят. Фу, как же мне херово...
– Молчун... Молчун! Молчун, твою мать! Ну как же... так...
Тело Молчуна обмякло, он повалился на спину, помутневшие глаза с безразличием следят за плывущими облаками. Атеист опустился рядом, хотелось биться головой, реветь, кричать в бешенстве, но он упорно хранил молчание, лишь сильнее стиснул зубы. Раскисать нельзя, земля не хочет отпускать, но он поднялся, побрел прочь, шатаясь как пьяный. Затем вернулся, натаскал камней, закрыл мертвого друга, посидел рядом с могилой, переводя дух, и вновь пошёл на закат. Багровое солнце уже не слепило, ярко-красные лучи подсвечивали снизу хмурые тучи, отчего те стали похожи на пропитанные кровью клочья ваты. Атеист брел не раздумывая о будущем, исполнит последнюю
Глава шестая.
– Точно ушли?
– Да точно! Я на всякий случай ещё круг дал - нет никого. В первый раз вижу, что внешники так глубоко на запад прутся. Их там сотни две, не меньше.
Атеист приподнял голову из травы, с опаской поглядел на пыльное облако, что медленно удалялось на запад. Тело тихонько заныло, не хочет лежать без движения на животе, и так уже полчаса валяется, как бревно... Хорошо что сообразил идти в стороне от дороги, иначе засекли бы снующие впереди колонны беспилотники.
– Ладно, Ворон, двинули! Блин, придётся ещё правее брать, знать бы наверняка, куда это внешники прут.
– Серьёзный замес будет, как бы под раздачу и нам не отгрести. Ну тебе, вернее.
Атеист уже поднялся, хмыкнул недоверчиво:
– А тебе прям не грозит?
Ворон трепыхнул крыльями, устраиваясь поудобнее на плече, состроил скромную мордочку:
– Да кому нужна безгрешная птица?
– Ну, ну - безгрешная... так я и поверил.
Ворон каркающе рассмеялся:
– Ну ладно, ладно. Пусть кинет в меня камнем тот, кто без греха...
Дорога, вернее направление на запад медленно идёт по пологому подъёму, ярко-зелёная и мясистая трава сменилась тонкими колючими былинками. Идти стало труднее, ботинки изрядно обтрепались, сквозь прорехи тычет в подошву сухая трава. Редкие чахлые кустики остались за спиной, Атеисту неуютно, он как на ладони. Лишь далеко впереди бледно зеленеют заросли мелкого кустарника, но до него ещё пилить и пилить. Ворон наконец-то замолк, то ли язык натер, то ли дремлет. Во рту сухо, как в пустыне, но живчика осталось мало, надо экономить. Скоро стемнеет, солнце зависло в шаге от горизонта, но печет неимоверно, одежда вымокла насквозь от пота. Ворон встрепенулся, огляделся испуганно.
– Где мы?
– Судя по-всему - в аду, - Атеист смахнул тыльной стороной ладони дрожащие капли пота со лба, что уже норовили слится в соленый поток.
– А, это тепляк - кластер такой. Бывает... Зато зараженные не попадутся, не любят они аномалии.
– Ты бы все-таки полетал, поглядел, что вокруг творится!
Ворон недовольно забормотал, даже скорее сердито, потряс крыльями, разминая затекшие косточки, и наконец сорвался с плеча. Щеку обдало горячим потоком воздуха, словно в бане, пернатый поплыл в воздухе, лениво и неторопливо размахивая крыльями. Атеист поправил ремень автомата, устало вытер от пота лицо и снова пошагал на закат. В ботинки набилась земля, противно липнет к пальцам. Атеист чертыхнулся, опустился на раскаленную, как сквородка, землю, аккуратно стянул еле живую обувь. Ворон вернулся быстро, Атеист не успел даже вытряхнуть второй ботинок.
– Уходим! Быстро!
– Что случилось?
– Потом! Да живее ты!
Атеист рванул в обратную сторону, с ботинком в руке, не дай бог убьют, вот посмеются то... сволочи. Автомат хлещет по спине, словно подгоняя, парень поднажал, кривясь от боли, когда в босую ногу впиваются колючки. Закусив губу поднажал ещё, только куда бежит-то, кругом, ровная как хоккейная площадка степь! Ворон сбавил скорость, заманеврировал, наконец устало плюхнулся на плечо.