Новобрачная поневоле
Шрифт:
Однажды Харита сделала такую попытку, убежала из дома из страха перед замужеством, и сейчас она заново пережила страдания, которые перенесла, когда ее избил отец. Ее мучила не только физическая боль, но и чувство унижения, такое сильное, что она едва не теряла сознание. Она снова услышала свои рыдания, когда кто-то, вероятно отец, отнес ее в спальню и бросил на кровать. Она была уже не в состоянии кричать, только плакала до тех пор, пока мисс Доусон не дала ей успокоительного, но даже во сне она видела себя в слезах, а проснувшись,
«Я не могу бороться с отцом», — сказала она себе сейчас.
Она не смела даже смотреть на него, сидящего рядом и потягивающего шампанское с усмешкой, делавшей его лицо еще более зловещим и пугающим, чем гнев.
Он допил шампанское, поставил бокал и встал.
— Я оставляю тебя, — сказал он. — Подумай о том, о чем я говорил. Тебе нужно продолжать учебу. Не запускай свой французский — он очень важен для светской дамы, интересующейся политикой. И следи за текущими событиями. Я полагаю, вы получаете «Таймс» и «Морнинг пост»?
— Наверно… да.
Она вспомнила, что после приезда в аббатство ни разу не читала газеты, хотя знала, что Альварик делает это регулярно.
— Видимо, мне придется составить список того, чем тебе следует заниматься, а к нашей следующей встрече я подготовлю вопросы, чтобы убедиться, что ты читаешь не меньше, чем дома, и именно то, что необходимо.
Теобальд Мур пренебрежительно взглянул на дочь и резко произнес:
— Твои учителя всегда говорили, что ты умна. Ну что же, для того, чтобы играть ту роль, которую я тебе предназначил, тебе понадобится весь твой ум.
— Д-да, папа, — дрожащим голосом с трудом произнесла Харита.
— И первое, что ты должна сделать, — он бросил взгляд на Бобо, — избавиться от этого неприятного и опасного животного. Если он тебе нравится, можешь держать его в клетке и пусть им занимаются слуги, но никаких личных контактов. Это приказ!
— Д-да, папа.
Она была вынуждена согласиться. Было невозможно возражать ему.
Не дожидаясь пока она встанет с кресла, Теобальд Мур повернулся и вошел в дом. Харита знала, что должна пойти следом, проводить до дверей и помахать рукой на прощание, но не могла двинуться с места.
Вместо этого она взяла на руки Бобо и прижалась к нему лицом.
— Ох, Бобо… Бобо… что же мне делать? — прошептала она.
И слезы полились ручьем.
Возвращаясь домой, лорд Вернем заставлял Блэк Найт бежать так быстро, как тому еще не доводилось. Ему пришлось провести на Северной ферме гораздо больше времени, чем он предполагал, и он понимал, что Харита уже волнуется, почему он так долго задержался и не случилось ли с ним несчастье.
Ему так хотелось снова увидеть ее. Если бы он знал, что задержится так надолго, то отложил бы поездку до завтра, и они смогли бы поехать вместе.
Действительно, от сырости и отсутствия присмотра, несущая стена фермы рухнула, и теперь речь шла
Когда в половине шестого вечера они галопом примчались в аббатство, Блэк Найт был весь в пене.
«Надеюсь, Харита не стала меня дожидаться», — подумал он.
Войдя в дом, лорд Вернем спросил у одного из лакеев:
— Где ее милость?
— Она в Длинной галерее, милорд.
Лорд Вернем стал подниматься, перешагивая через ступеньку. Ему только хотелось, чтобы Харита с таким же нетерпением, как он, ждала их встречи. Он чувствовал себя мальчишкой, влюбленным первый раз в жизни, все мысли его были заняты женой.
Длинная галерея была одним из самых красивых помещений дома. В середине одной из стен находился огромный средневековый камин из камня, а перед ним два больших дивана. На стенах висели портреты Вернов, знамена, захваченные ими в битвах, а также коллекция бесценного фарфора, хранившаяся в аббатстве уже два века.
Харита одиноко сидела на одном из диванов, перед ней на столике был накрыт чай: серебряные чайники на красивом подносе, фарфоровые чашечки и блюда с самыми разнообразными лакомствами. Рядом со всем этим лорд Вернем сразу заметил большой именинный торт, на котором розовой глазурью были написаны его имя и возраст.
— Извините меня, Харита. Я постарался вернуться как можно быстрее, но дела на ферме оказались гораздо хуже, чем я ожидал.
Он подошел к ней поближе, и выражение его лица изменилось.
— Что случилось? — быстро спросил он. — Чем вы расстроены?
На мгновение он было решил, что умер Бобо. Он не мог даже предположить, что еще способно привести ее в такое состояние.
— Ничего… Я очень рада… что вы вернулись, — безразличным тоном проговорила Харита.
Лорд Вернем сел рядом и взял ее за руку.
— Но вас что-то беспокоит, и я хочу знать, что именно.
В ответ она лишь покачала головой и отвернулась. Губы ее дрожали.
— Но вы должны сказать мне, — настаивал лорд Вернем. — Когда я уезжал, вы были веселой. Неужели вы рассердились на меня за то, что я не смог вернуться так скоро, как обещал?
— Н-нет… нет, не поэтому.
— Так почему же?
Он подумал, что она так и не ответит, но Харита все же с трудом произнесла:
— П-папа… заходил… навестить меня.
Лорд Вернем замер. Этого он не ожидал.
— Ваш отец? Что же он мог сказать, чтобы так вас расстроить?
— Я не могу… сказать вам.
— Но вы должны сказать.
Тут он заметил слезы в ее глазах и понял, что выбрал неверный путь. Инстинкт, к которому он всегда прислушивался, подсказал, что она напугана. Одного взгляда, брошенного на жену, было достаточно, чтобы понять, что она в такой же панике, как в день их свадьбы.