Новобрачная поневоле
Шрифт:
— Что случилось, Холден? — спросила Харита.
— Прошу прощения, что побеспокоил вас, миледи, — ответил Холден. — Я направлялся к его светлости, но у него свет уже погашен, видимо, он спит.
— Не беспокойте его, — сказала Харита. — У его светлости был сегодня трудный день, и он устал.
— Я так и подумал, ваша милость, но решил, что мне лучше сказать вам о том, что случилось, а уж вы потом передадите его милости.
— Что же случилось?
— Это только предупреждение, но нам сообщили из деревни, что из цирка, направляющегося в Сент-Олбенс сбежал
— И вы думаете, что он может появиться здесь?
— Все может быть, тем более что у нас тоже есть львы. Но я надеюсь, миледи, я очень надеюсь, что этого не случится.
— Почему?
— Потому что он опасен. Он покалечил своего дрессировщика и еще двоих, пытавшихся помешать ему сбежать. — Холден. помолчал и значительно добавил: — Говорят, он убийца и должен быть застрелен как можно скорее.
— Это звучит пугающе! — воскликнула Харита.
— Вот поэтому я и решил, что его милость должен знать, но я не стану его беспокоить. Если он проснется, миледи, передайте ему это.
С этими словами Холден протянул Харите ружье.
— Его милость пользовался им в Африке. Только будьте осторожны, оно заряжено.
— Да, разумеется, я передам его милости ваши слова.
— Благодарю вас, ваша милость. Простите, что побеспокоил.
— Ничего страшного, Холден.
Харита закрыла дверь и прислонила ружье к столику возле кровати.
Холден правильно сделал, что не стал будить хозяина.
Их ужин прошел уныло, большей частью в молчании, потому что она не могла разговаривать естественно, хотя лорд Вернем и пытался заинтересовать ее разговором.
— Я пойду спать, — печально сказала она, когда они перешли в гостиную.
Ей очень хотелось остаться с ним, но она боялась, что не выдержит, окажется слишком слабой и расскажет обо всем, что говорил отец.
Ей не хотелось подавать лорду Вернему эту идею — а вдруг он решит уехать раньше, чем предсказал ее отец? Она твердила себе, что должна молчать, но было так трудно, почти невозможно, сидеть рядом с ним и не рассказать, как тревожит ее будущее.
Она пробыла у себя в комнате всего час, когда услышала, что он тоже поднялся к себе. Харита слышала, как он ходил по комнате, потом лег и потушил свет. Только тогда она попыталась уснуть и не смогла.
Теперь она задула свечи и посмотрела под дверь, соединяющую их спальни.
«Если там горит свет, — сказала она себе, — будет повод зайти к нему».
Она помнила, как он был добр, когда они с Бобо испугались грозы. Интересно, что он сделает, если она заберется к нему в постель и попросит обнять ее? При этой мысли ее охватила легкая дрожь. Потом сердце замерло при мысли, что он приласкает ее не потому, что хочет, а просто потому, что добр.
— Я хочу, чтобы он любил меня! — снова и снова повторяла Харита, глядя на разделявшую их дверь.
Лорд Вернем проснулся с быстротой человека, привыкшего к опасности. Он понял, что разбудил его рев львов в вольере. Это было странно, потому что с самого приезда в свой новый дом они вели себя очень тихо.
Сейчас же они издавали
Вряд ли в парке ночью будет ходить кто-то чужой, но если это так, то Белла наверняка забеспокоится и будет готова защищать своих детенышей. Все таки нужно выяснить, что же там случилось.
Он соскочил с кровати, зажег свечу, достал рубашку и брюки и поспешно натянул их.
Зная, что земля сухая, он сунул ноги в бархатные туфли, подаренные ему Харитой на день рождения, осторожно открыл дверь спальни и поспешил вниз.
Ему было проще выйти из дома в нужную сторону, открыв одну из стеклянных дверей, которые вели на террасу. Выйдя из дома, он услышал еще более яростный рев львов и поспешно направился через лужайку к мосту, перекинутому через озеро в конце сада.
Светила полная луна, бросая на гладь озера таинственный серебристый свет, и все вокруг было видно как днем. В другое время лорд Вернем непременно остановился бы и полюбовался этой красотой, но сейчас он спешил, потому что, чем ближе он подходил к львам, тем яснее становилось — происходит что-то необычное.
Белла яростно рычала, и он понял, что она не только сердится, но и готова защищаться. Если кто-то войдет в вольер, она, несомненно, бросится и убьет его.
Лорд Вернем почти бегом пересек мост, и теперь рев львов был почти оглушающим. Аякс тоже ревел, и разбуженные львами гепарды присоединились к общему хору.
Он подошел к воротам и по яростному рычанию Беллы понял, что сначала должен подать голос, иначе львы могут наброситься на него.
— Белла! — позвал он. — Аякс! Что вас так расстроило?
При звуке его голоса Аякс перестал реветь, а Белла хотя и продолжала рычать, но уже гораздо тише.
— Идите сюда! Идите ко мне, — позвал лорд Вернем. — Идите и расскажите, что случилось. Успокойся, Белла. Никто тебя не тронет. Что вас так рассердило?
Пока он говорил, Аякс подошел к нему, но Белла, яростно рыча, продолжала стоять перед деревянным домом, где, видимо, были ее детеныши.
— Что такое? — спросил лорд Вернем.
С этими словами он хотел уже открыть ворота, но заметил какое-то движение в густых кустах справа от него.
— Кто там? Что вы делаете? — громко спросил он.
В кустах опять кто-то шевельнулся, но в тени невозможно было разглядеть, кто именно устроил такой переполох.
— Выходите и дайте мне на вас посмотреть, — приказал лорд Вернем.
К этому времени Аякс подошел к воротам и издал низкий рык. В кустах снова послышался шорох, и вдруг на залитую лунным светом поляну вышел большой лев.
Он был старый, грязный, но явно опасный. Мгновение лев стоял неподвижно, потом стал крадучись приближаться. Лорд Вернем понял, что лев движется к нему, готовясь к последнему прыжку. Он стоял, словно окаменев, все тело напряжено, и наблюдал за львом, прекрасно понимая, что заговорить с ним бесполезно, это может только подтолкнуть зверя к еще более быстрым действиям.