Новое начало

Новое нчало.rtf

НОВОЕ НАЧАЛО.

Лучшему другу.

Часть первая.

– Вы можете зайти!

– А? Что?
– Я поднял голову и посмотрел на секретаршу.

– Проходите.
– Сергей Викторович готов вас принять.

– А,да спасибо.
– Я отложил старый потрепанный

журнал, который листал уже битых 30 минут дабы отвлечься, от совсем невеселых мыслей, так нещадно терзавших мой мозг. А мысли были совсем не жизнерадостные, т.к. Сергей Викторович готовый меня принять, был непосредственно моим начальником, собиравшимся меня уволить. При чем за что именно я все еще не мог понять так как, работу свою на протяжении всех пяти лет что я трудился на ''ООО МедТрастФонд '' я выполнял (по крайней мере по моему скромному мнению, а свое мнение я считаю поавторитетней всяких там Викторовичей) безукаризненно.

В ''ООО МедТрастФонд'', я попал практически сразу после школы. Оттарабанив кое как одиннадцать классов средней школы, передо мной встал выбор, идти учиться дальше или двинуть работать грузчиком к старшему брату на склад, где он подрабатывал совмещая работу с учебой на заочном отделении ЖурФака.

Только вот брат мой окончив институт, - в отличии от меня, решившего, что учебы с меня достаточно, - бросил это неблагодарное занятие. Уйдя работать по профессии и добившись немалых успехов на поприще журналистики, заработав тем самым уважение как всех наших немногочисленных родственников, так и своих коллег, начальства (то есть руководителей одного из центральных телевизионных каналов Петербурга) и самое главное родителей. Для них он был радостью и отрадой, гордостью семьи, ну а я, был именно тем, на ком природа как говорится отдыхает.

Андрюха (или Андрей Андреевич как называли его родители ставя мне в пример), к своим 27 годам уже перебрался со своей красавицей женой (и по совместительству дочерью одного из продюсеров канала) в купленную - не без помощи родственников со стороны жены - двушку на петроградке, с отличным видом, раздельным санузлом и даже консьержкой восседающей на первом этаже. А я так и жил с родителями в их квартире, деля комнату с младшим - пользующимся вседозволенностью, вечно недовольным моим соседством - братом. Любимым занятием которого было курение травы и жалобы родителям обо всем на свете что касалось меня. Независимо от того, правда это или нет. Те же, на каждую его жалобу реагировали оперативно:

– Олег! Почему нам Володенька снова на тебя жалуется? Почему ты опять вчера приперся пьяный и мешал ему спать? Почему днем смотрел телевизор и не давал отдохнуть? Почему заходя комнату включил свет? Почему убрал диски так что ему пришлось искать? А пароль на ноутбуке почему установил? Разве ты один здесь живешь? Мы и так смирились что в свои 23 года, ты до сих пор живешь с нами - при этом, пока тебе не напомнишь, даже не считаешь нужным вносить свою часть квартплаты - А РАЗ ТАК, БУДЬ И ТЫ ДОБР, НЕ МЕШАТЬ ДРУГИМ.

На мои же жалкие попытки как-то все это оспорить, - приводя такого рода доводы, как например то что диски, которые я убрал, принадлежат мне, (в принципе, как и ноутбук), и куплены на мои деньги, а у Володеньки есть собственный компьютер, вами ему купленный, - разбивались в пух и прах, железной, и только им одним ведомой логикой; гласящей, что раз живу я с ними в одной квартире, значит и ничего "моего", в ней быть не может, - только общее!

– Мы же тебя с купленной нами кровати не сгоняем! И остальные вещи по углам не прячем. А тебя если все равно дома нет, - чего жадничать?

Ну, а что в этой квартире моего и купленного не на мои деньги было - кровать, полка да столетний ночник, особо не учитывалось, как в прочем и то что Володе мой ноут был нужен только для того, чтобы укурившись, не напрягаться сидя за компьютером, а спокойненько лежать на диване и тупеть за просмотром Губки Боба. Или под что там залипают наркоманы.

Кстати и тот мой довод, что их младшенький уже который год забив на институт, тратил выдаваемые ему деньги на ''неделю'' и оплату учебы - на шмаль и жратву, и именно поэтому в любой

мой будний выходной находился дома, и высказывал свое недовольство по поводу громкости телевизора, был отметен моими родителями напрочь, и на очень грубых, оглушительных и даже время от времени переходящими на визг со стороны матери тонах, мне было объяснено, что мое положение проживания в этом доме очень шатко, и ''просрав'' как соизволил выразиться отец свою жизнь, я и посметь не должен очернять тех, кому удается в жизни хоть что-то, кроме постоянного разочарования родителей.

– Не все Олег, такие как-ты, пора бы уже это уяснить. А выехать за счет попыток оклеветать другого, как минимум низко. Хоть и в твоем репертуаре, резюмировал мой папаня. Мать же в очередной раз переходя на визг довела до моего сведения, что еще одна моя попытка очернить Вовчика, окажется для меня плачевной и скорее всего приведет меня к поискам нового жилья.

Так что проигрывая все эти неутешительные мысли в голове, то обстоятельство что я могу потерять эту какую - никакую, а работу, приносящую хоть не большие, но деньги, - радости не доставляло совсем. Скорее наоборот, я готов был расплакаться, представив перспективу поиска новой работы с образованием в одиннадцать классов средней школы и постоянно преследующей возможностью пополнить ряды нашей доблестной армии.

С этими невеселыми мыслями я постучал в дверь кабинета и услышав сухое:

– Да, да!

Вошел.

Зайдя в кабинет, я очутился перед большущим Т-образным столом, во главе которого важно восседал мой руководитель. Уже практически лысый, с тронутыми сединой остатками волос, всегда дорогущем костюме (именно с ним, встретившись впервые, я увидел чем отличаются костюмы купленные в обычном магазине от сшитых на заказ и подобранных как надо пиджаков, рубашек, брюк и т. д.) и непременно таких-же дорогущих часов на запястье. Ему было уже под шестьдесят, но он был здоровенным, и рельефным, не смотря ни на возраст не на то что курил по пачке в день и редко отказывался от стопки другой. Последнее я воочию мог лицезреть на тех очень редких корпаративах, куда приглашали таких смертных как я.

А добился он таких результатов, не пропуская и с солдатской дисциплиной, каждое утро перед работой посещая, так заботливо оплаченный Финнами спортзал. Купившими год назад у уже основательно спившегося и испугавшегося всех содеянных им, - для расширения и удержания на плаву, основанной им еще в далекие девяностые компании занимающейся покупкой и распространением формацевтики, - грехов. Расплата за которые его непременно ждет на том свете. Куда как он уже сам понимал, в ближайшие 5-6 лет ему, а именно Говорову Виктору Палычу 62 лет, придется отправится. Так что он, скупив все акции за бесценок у работников Открытого Акционерного Общества, не долго раздумывая спихнул их Финнам, а сам отправился на вырученные деньги застраивать деревни да окраины церквями. В надежде откупиться от так страшившей его гиены огненной.)

Финны, как раз искавшие компанию с уже налаженной клиентской базой и полным штатом сотрудников, поставляющее формацевтическую продукцию на рынки нашей страны, с радостью отдав какие-то - я уверен жалкие для них - пять миллионов евро, встали во главе, с намерением в будущем переназвать компанию своим уже зарекомендовавшим во многих странах именем BioHealth comp. , ввести свои отлично показавшие себя в остальных филиалах правила, расшириться и грести огромные бабки в бескрайней России.

Так что отслюнявив бывшему хозяину, а ныне практически опустившемуся пропойце его пятерку и под его радостные крики о скорейшем исцелении, за счет этих средств, души, взяли управление будущей BioHealth comp. В свои руки. Первым же делом уволив за счет сокращения всех людей пенсионного и близкого к нему возраста и взвалив их работу на плечи оставшихся более молодых сотрудников, предложив недовольным сим фактом оставшихся работяг написать заявление по собственному и искать себе иное место труда. Таких оказалось немного. С насиженного места уходить и искать с даже каким-бы то ни было образованием, на вечном пустом рынке занятости, новое место, дело мало приятное.