Новое назначение
Шрифт:
— Так ведь красавица, — умильно произнес Михаил Игнатьевич.
— Хоть картину с нее пиши! — подтвердил Вениамин Ильич. — Да-с!
Елена засмущалась, и Олег впервые увидел румянец на ее щеках. Мало того — она пробормотала «спасибо» и устремилась к двери, за ней последовал и Францев.
— Дражайшей Павле Никитичне поклон! — антиквары, поняв, что гости покидают их лавку, наперебой затрещали. — Нижайший! Со всем почтением! И здоровья ей! На многие годы!
— Передам-передам, — заверил их Аркадий Николаевич. — Еще раз спасибо!
— Какие они забавные! — сообщила коллегам Лена, усевшись
— Ну да, ну да, — поддакнул ей Францев, заводя мотор. — А как ты думаешь, почему этим забавным и милым старичкам поддержка органов в наше веселое время ни к чему? С учетом специфики их бизнеса? Лакомый кусочек, да еще в центре Москвы — и никому не нужен?
— В самом деле — почему? — заинтересовался Олег.
— Да потому, что их лавку братва седьмой дорогой обходит, — пояснил начальник, — даже залетная. Их тронуть — смертный приговор себе подписать.
— Кто же они такие? — опешил Ровнин. — Чтобы вот так?
— Эти два вроде бы забавных дедка — персоны ох, какие примечательные! Они, Олежка, в свое время с Рокотовым работали, — веско произнес Францев. — Слышал про такого?
— Нет.
— Самое громкое валютное дело времен СССР, с неимоверными по тем временам суммами, фигурирующими в нем. Самого Рокотова и его ближний круг к стенке поставили, а эти двое смогли через меленькую сеть, которой тогда власть всех причастных гребла, уйти. И даже срока не получили. Причем не с пустыми руками выскользнули, большая часть казны валютчиков у них осталась. Не знаю, сколько там было, но только у одного Рокотова изъяли добра на полтора миллиона долларов. И не нынешних, а тогдашних, 60-х годов. Чтобы понятнее было, соотношение где-то один тогдашний к трем нынешним. А то и к пяти.
— Офигеть! — выдохнула Ревина.
— А казна та была сильно непростая, им не принадлежащая, зато после кому надо возвращенная. Вот за это у Венечки с Мишенькой теперь пожизненная индульгенция, поскольку люди, что с ними тогда работали, знают, что такое благодарность. И временного порога у нее нет.
— А тетю Пашу эти двое почему так уважают? — уточнила Ревина.
— Потому что именно она им тогда и помогла головы сберечь. В деталях не расскажу, сам их не знаю, в курсе только, что история очень сложная, путаная и вовлечены в нее были чуть ли не первые лица государства. Ну, и еще могу сказать, что Павла Никитична сильно ее вспоминать не любит. Но, как бы то ни было, в итоге у отдела появились консультанты высочайшего уровня, что само по себе очень здорово. Да вы и сами все только что видели.
— И квас у них вкусный, — добавила Лена.
— Так, теперь вот какой момент, — крутанул руль Францев. — Если что, если какая проверка нагрянет — серьги, что мы изъяли, работы хорошего, но самого обычного мастера, имя которого не сохранило время. Они не раритет, исторической и культурной ценности ни для кого не представляют, штамповка девятнадцатого века. Ни к чему посторонним знать, что у нас в хранилище музейной ценности предмет лежит. Понятно, что там и похлеще экземпляры найдутся, но они так, как эта цацка, не светились. А серьги много кто видел, а, значит, рассказать про них может. Здание у нас непростое, конечно, и домовой сильный, но бывают ситуации, которые и им не по плечу. Ясно?
—
— А откуда? — иронично поинтересовался у него Аркадий Николаевич. — У военных вот таких Венечки и Мишеньки под рукой нет. Серьги и серьги, золотые с рубинами. Ну, не новые, наверное. И что? Мало ли по шкатулкам старого золота у русских женщин лежит, того, которое от матери к дочери переходит? Даже после всех причуд нашего веселого двадцатого века?
— Так ведь и другие оценщики есть?
— Олежка, вот твоя мама пошла бы с украшениями, что ей, к примеру, от бабушки остались, к оценщикам? Да еще платить за это стала бы?
— Нет, — мотнул головой Ровнин. — Точно нет. От греха.
— Ну и эти не ходили. А попади они к тем, у кого мы в гостях только что побывали, так вообще шиш им, а не сережки. Эти два старых плута их заболтали бы, а после купили украшение по цене золотого лома. Вы не глядите, что они с нами такие добрые и ласковые, на деле это те еще волчары. Да и среди других их коллег разные люди попадаются. Кто правду скажет, но есть и такие, что лихих людей навести могут. Говорю ведь — времена неспокойные. Поневоле поверишь в звезду Полынь.
Что это за звезда такая, Олегу было неизвестно, но в целом последние слова начальника навели его на размышления о том, что он, наверное, фиговый сын. Родители в Саратове, скорее всего, места себе не находят, гадая, что с чадушком родимым, как он, где. А чадушке, выходит, до их терзаний дела нет, потому что он за последние дни про них ни разу не вспомнил даже, погрузившись в столичную круговерть.
И ведь даже позвонить нельзя. То есть можно, конечно, но Васек просто так предупреждать не станет, если сказал, значит, надо его слушать.
Впрочем, печальные мысли как пришли, так и ушли, потому что Францев завернул в чебуречную, что находилась в двух шагах от метро «Сухаревская», лично в нее отправился и вскоре вернулся с пакетом, из которого шел призывный запах теста, мяса и лука.
— Будем считать, что это ваша компенсация за потерянный выходной, — сообщил он оживившимся молодым людям. — Хотя лично я с большим удовольствием бы горохового супа похлебал.
— Вот бы нам после него весело ехалось в вашей машине! — фыркнула Ревина. — Особенно с учетом того, что суп столовский! Нет уж! А вот чебуреки — это хорошо. Плохо то, что они потом норовят на талии задержаться, но ничего, это я как-нибудь да переживу.
Есть, правда, им их пришлось вдвоем и чуть остывшие, потому что в дело вмешался Морозов. Он отирался у входа в здание, взбудораженный и даже немного злой.
— Командор, вот где тебя носит? — осведомился он чуть повышенным тоном, бросив недокуренную сигарету в урну. — А?
— Работал, — невозмутимо ответил Аркадий Николаевич. — Ты чего как на шарнирах?
— Потому что три раза звонили те, с кем мы вчера общались, и очень хотели тебя слышать, — пояснил Саша. — Не меня, не вон Олежку, а конкретно тебя. Чисто конкретно, я бы даже сказал. У них там субординация тоже будь здоров какая!