Новое поколение

Шевченко Ирина

– К матери его нести однозначно нельзя, - сказал вместо объяснений Эвил.
– Враз узнает. Сами попробуем развоплотить. А если не выйдет, придумаем, как его... того...

Ворона насторожилась, даже про хлеб забыла.

И как показал следующий час, в течение которого Ленир едва не уснул, разомлев в тепле, а маги попеременно мучили бедную птицу, то водя над нею руками, то читая заковыристые наговоры, опасения феникса были не напрасны.

– Прибить его, и дело с концом!
– выговорил в сердцах Эвил после очередной неудачи.

– Жалко, - всхлипнула Эйли.

–

И теоретически - невозможно, - добавил эльф.

Он уже давно ушел бы, но, во-первых, хотелось дождаться развязки, а во-вторых, неловко было появляться в доме Буревестника после вчерашнего с пустыми руками. Вот феникс мог бы стать хорошей компенсацией за срезанные розы. Или хотя бы история о том, как он героически изловил жар-птицу, подтвержденная показаниями свидетеля. К тому же, при свидетеле, в кои он думал заполучить Эвила, его и на ленточки, как было обещано, нарезать повременят, а там, глядишь, и вовсе простят за заслуги перед обществом.

Но «сдавать» феникса, след от которого тянется к Эйли, он не стал бы, а отчитаться в истреблении поджигателя возможным не представлялось по причине заложенного в птичке бессмертия.

– Да уж...
– вздохнул признавший правоту эльфа огневик.
– Но можно попробовать.

– Если собираешься еще час развлекаться, испытывая на нем различные способы убийства, я лучше выйду, - предупредил эльмарец.

– Что я, извращенец какой-то?
– оскорбился маг.
– Вот если бы ночью с Гасом не... не поспорили, можно было бы его попросить. Он же боевик, у них арсенал заклинаний мощный, против нежити, против демонов - что-нибудь да сработало бы. Некромантию общую он тоже лучше знает, все-таки пятый курс уже...

– Вы с Гасом поспорили?
– ужаснулась девушка.
– Хорошо, хоть до драки не дошло.

– Кто тебе сказал?
– усмехнулся Эвил.
– Там, как оказалось, того Гаса - пфе - на ладонь положить, а второй прихлопнуть. Ему еще повезло, что выгулки впереди: отлежится, волосы отрастит. Да, сидэ? Расскажи прекрасной даме о наших подвигах в ее честь.

Эйли зарделась, но Ленир и не думал бахвалиться ночными «подвигами». Пусть Эвил сам потом рассказывает, если вспомнит, - его же дама... Как ни жаль. А насчет феникса появились идеи.

– Говоришь, некромант мог бы помочь? Есть у меня один на примете. Одна. И живет тут недалеко, в домике на берегу - минут десять ходу.

– Лара? Ты о Ларе?

– А ты ее знаешь?
– удивился эльф.
– До чего тесный мир.

– Конечно, знаю. Еще с детства. Наши матери дружат. Сейчас уже не так, конечно: тэсс Галла в Марони редко бывает, а раньше, помню, мы к ним часто в гости ходили. Только я не знал, что Лара некромантией занимается. Она же вроде наоборот - целительница. В школу к нам часто приходит, в лечебнице помогает. Наставники ее все учиться зовут, чтобы, значит, перстень получить, как положено, разрешение на работу. Только, кажется мне, ей это ни к чему, а если перстень потом понадобится, придет и возьмет. Мама говорит, это у них семейное - тэсс Галла тоже не училась почти.

– Везет же некоторым, - рыжеволосая магичка с тоской поглядела на кипу конспектов.

–

Везет, - согласился Эвил.
– Так что, может, сидэ и прав. Может, у нее и с некромантией проблем нет. Только вот просить... Неудобно как-то.

– Лара - дочь моего брата, - напомнил Ленир не без гордости.
– Не откажет любимому дяде.

Конечно, он помнил об обещании любящей племянницы устроить ему превращение в одуванчик, но в сравнении с другим обещанием, с тем, где и без ушей, и на ленточки, и вообще хладным трупом, жизнь одуванчика не так уж плоха. Особенно в безветренную погоду.

Эйли идти с парнями в домик на берегу отказалась. Сослалась на то, что есть какая-то работа по дому, да и дорожки за ночь снегом присыпало, снова расчистить нужно: дяде-то тяжело с больной ногой. Пошли без нее. Феникса, за прошедшее с поимки время успевшего дорасти до взрослой вороны, пришлось высвободить из ставших тесными пут и связать по новой. Птица терпела и оскорблено молчала, лишь один раз обозвав мучителей врунами, так и не расщедрившимися на пирожок.

Дорогой Эвил как-то странно косился в сторону несшего завернутую в давешнюю занавеску жар-птицу эльфа, и тот, не выдержав, потребовал объяснений.

– Я это... думаю...
– стушевался огневик.

– Похвально. А конкретнее?

– Думаю, сколько тебе, сидэ, лет. А то я тут с тобой запанибрата, а потом выяснится, что нужно было почтительно кланяться и зубодробительные титулы выговаривать.

Ленир мысленно перечел свои титулы и не нашел в них ничего зубодробительного. Только длинновато немного выходило, если полностью: в последний Келвай с орочьей стороны гости приезжали, так кое-кто из вождей за время представления вздремнуть успел.

– Так сколько?
– не отставал не получивший ответа маг.
– По вам же, эльфам, не поймешь. Я б навскидку пару веков дал, не больше. Ну, два с половиной...

– Девятнадцать.

Эвил так и стал, ошалело таращась вслед не сбавившему шага эльфу.

– Ско-олько? Девятнадцать веков?!

– Лет, - обернулся на секунду принц.

Маг и вовсе впал в ступор.

– Мне девятнадцать, - терпеливо повторил Ленир, остановившись.
– Я знаю, что вы, люди, уверены, будто для эльфа - это детский возраст, как и следующие сто лет. Но сам погляди: я в Марони один, без нянек, хожу, куда хочу, делаю то, что хочу... А кто-то до сих пор живет с мамой и боится взбучки за то, что не ночевал дома. Будут еще вопросы о моем возрасте? Или, может быть, хочешь пошутить на этот счет?

Если у Эвила и были подобные мысли, теперь, после слов эльфа, он от них отказался. Дальше топал молча, и лишь сосредоточенное лицо выдавало, что маг чем-то не на шутку озадачен.

– Знаешь, что обидно?
– сказал он, когда были уже у ворот Лариного домика.
– Что я об эльфах теперь знаю больше, чем наставник, который у нас «Народы Тара» читает. Нормальные вы, в общем-то. Без всяких этих...
– маг неопределенно повел рукой.
– И выпить не дураки. Но на зачете все равно придется ту ерунду из учебника повторять. Потому что в правду, наверное, никто не поверит.