Новое счастье для барышень
Шрифт:
– Бывает! – пожала плечами Петрова.
– А я сегодня в Лос-Анджелес улетаю, там буду Новый год встречать!
– Рада за тебя! – кисло улыбнулась Лариса.
– Лар, ты бы хоть свой адрес дала, что ли! Может, как-нибудь встретимся, соберемся? Поболтаем о девичьем!
– Можно!
Лариса пошарила в сумке, достала огрызок бумаги, черкнула адрес.
– На, держи! Заходи, если что. Буду рада!
– Спасибо, Лара! С Новым годом, дорогая! Кстати, может, тебя подвезти? У меня машина, свой шофер!
– Нет, не надо, – вежливо отказалась Лариса, – мне тут недалеко, пешком дойду.
Они
– Передавай привет Кукушкиной!
Встреча с бывшей подругой, которую последние семь лет Лариса наблюдала исключительно по телевизору, сильно взволновала ее.
Пребывая в состоянии глубокой задумчивости, Лариса шла по улицам новогодней Москвы.
Город был красиво оформлен к празднику: гирлянды, лампочки, праздничные постеры рекламы. Кстати, увидев один из них, Лариса буквально остолбенела, потому что с него ослепительно улыбалась не кто иной, как Яна Крестовская. Под ее портретом красовалась надпись: «Нового счастья в новом году!»
– Нового счастья! – почему-то вслух повторила Лариса и поняла, что настроение окончательно испорчено.
В очередной «бутик подарков», попавшийся по дороге, она вошла с совершенно угрюмым выражением лица. Мрачно оглядела витрины. Взгляд задержался на белом фарфоровом котике.
– Японский символ домашнего очага! – бодро отозвался лысый продавец.
Петрова задумалась – ее смутили нолики на кошачьем ценнике.
– Эксклюзив! На всю Москву только один такой котик! – заговорщицки подмигнул лысый. – Приносит в дом счастье и уют!
Это почему-то произвело на Ларису впечатление, и она махнула рукой:
– Беру!
В конце концов, разве ее подруга Кукушкина не достойна уюта и счастья?
…Проведав свекровь и четырнадцатилетнего сына, Петрова поспешила домой. До Нового года оставалось три часа. На автопилоте Лариса приготовила салаты, накрыла стол и сунула в духовку курицу.
Теперь можно было навести марафет. Лариса уселась перед зеркалом, нанесла макияж, после чего придирчиво оглядела себя в зеркало – ну что сказать… На сорок уже не выглядит – и то хорошо!
Женщина весьма интересная: роскошная шевелюра, большие выразительные глаза и фигура очень даже ничего, короче, вполне себе Карлсон – в самом расцвете! Смотрится на тридцать с небольшим!
Но вот Яне Крестовской дашь от силы тридцать, а если честно – двадцать пять! Как она, зараза, умудряется так выглядеть? Хотя, говорят, этих актрис часами рисуют! Конечно, у нее небось личный визажист, и косметолог, и вообще полный штат.
А Лариса не то чтобы рылом не вышла, а просто так сложились жизненные обстоятельства! У нее, между прочим, даже не всегда есть время на то, чтобы воспользоваться кремом. После восьмичасовой уличной торговли вечером еще надо постоять у плиты, чтобы на завтра приготовить Васе полноценный обед, а потом уже еле доползаешь до кровати! Какие тут заботы о внешности? Выспаться и то не получается.
Лариса надела праздничный наряд. Платье с рынка, конечно, но выглядит неплохо. Правда, она его надевала два раза, а ведь считается, что Новый год непременно нужно встречать в чем-то новом, на удачу! Ну ладно, можно надеть новый шарфик, и тогда
Лариса повязала на шею черный шифоновый шарфик и сочла себя полностью подготовленной к празднику.
– Персик, кис-кис! – позвала она любимого кота.
Рыжий Персик с готовностью откликнулся, тем более что хозяйка звала его не просто так – а с целью угостить по случаю Нового года красной рыбой.
– Ешь, Персик, с наступающим тебя!
Лариса с любовью глядела, как ее любимец поглощает рыбу.
Собственно, кот и сын Вася – вся ее семья. Еще Оля Кукушкина, которая давно перестала быть только подругой и превратилась для Ларисы в сестру, персонального психотерапевта и просто незаменимого человека.
Лариса даже представить не могла своей жизни без Кукушкиной. Еще бы – столько лет вместе!
На самом деле три неразлучные подруги, Петрова, Кукушкина и Крестовская, приехали из провинции в Москву – покорять, завоевывать столицу. Жили в общежитии, перебивались с хлеба на воду, помогали друг другу чем могли.
Сначала Лариса познакомилась с Яной, соседкой по комнате в общаге, а потом Яна свела Петрову с Кукушкиной.
Ольга жила в общежитии мединститута, в корпусе напротив. Девушки подружились.
Ольга училась в медицинском, а Петрова с Крестовской – в техническом вузе, собираясь пополнить ряды технической интеллигенции. Особого инженерного призвания, впрочем, ни Лариса, ни Яна не чувствовали, но учились обе хорошо, чтобы «закрепиться» в Москве.
Свободные вечера подруги проводили в студенческом театре при их институте. Лариса и Яна обнаружили в себе актерские способности и с удовольствием принимали участие в театральных постановках, а Оля приходила на репетиции поддержать подруг. Ну, а вскоре Яну настолько увлекла театральная карьера, что с четвертого курса технического вуза она ушла в театральный, не побоявшись начать все с нуля. И вот теперь гляди-ка – звезда! А Лариса потом…
На самом деле потом много чего еще случилось, о чем она не любила вспоминать. Тем более в новогодний вечер!
Лариса подошла к елке, гордо стоящей посреди комнаты, – красиво! И новые фонарики такие милые, Ольге понравятся! Собственно, Лариса для нее и старалась. Который уж Новый год встречают вдвоем!
Оля и раньше, когда был жив муж Ларисы, встречала Новый год у Петровой, а теперь, когда Лариса осталась одна, все праздники отмечает у подруги. Кукушкина ведь совсем одинокая, у нее, что называется, «ни ребенка, ни котенка! Только Петрова! Зато уж и отдает себя дружбе Оля со всей искренностью – столько раз приходила Петровой на помощь! И в жилетку поплакать всегда пожалуйста, и порадоваться за подругу, и с Васей нянчилась, когда он был маленький.
С точки зрения Ларисы, у Оли много ценных качеств: ум, и чувство юмора, и бескорыстность. А главное, Лариса знает, что Оле от нее ничего не надо, подруга любит ее за то, что она есть. А ведь это важно – чтобы тебя кто-то любил просто за то, что ты есть…
Раздался звонок, и Лариса кинулась к дверям.
– Ларка, с наступающим!
Большая толстая Оля Кукушкина заполнила собой всю тесную Ларисину прихожую. Подруги расцеловались.
– На улице холод собачий, – пожаловалась Кукушкина, – даже очки запотели!