Новогодний P.S.

Монакова Юлия

— Да нет, что ты, как можно ревновать, — саркастически произнёс он. — Просто ты всегда уставшая, невыспавшаяся, не в настроении и с больной головой, стоит мне проявить хоть капельку нежности. А с Тимом Солнцевым, значит, таешь в улыбочках, почти кокетничаешь…

— Он предложил мне записать дуэтную песню, — объяснила Галинка, стараясь не слишком уж сиять. — Я ещё не дала ответа, но, если ты настроен резко отрицательно — разумеется, я откажусь.

Белецкий с грустью посмотрел на неё и покачал головой.

— Не в этом дело, ну как же ты сама не понимаешь… Разве я тебе

когда-нибудь что-нибудь запрещал?..

Публика потихоньку рассаживалась пр своим местам в зрительном зале. Впрочем, там тоже невозможно было окончательно расслабиться: мешали ежеминутные вспышки фотокамер, перемежающиеся просьбами об автографе или совместном фото. Несмотря на то, что церемония была закрытой, а вход — только по пригласительным, внутрь всё равно неведомым образом просочились представители славной фанатской братии и сейчас атаковали то одну, то другую звезду, чтобы похвастаться затем совместной фоточкой в инстаграме.

— Послушай, — наклонившись к жене, негромко сказал Белецкий прямо ей в ухо примирительным тоном, — у меня появилась классная идея по поводу новогодней ночи.

— И какая же? — с опаской спросила Галинка; она не любила внезапной смены планов. В этот раз они условились, что просто встретят Новый год втроём — по-домашнему, своей маленькой семьёй.

— Полетели в Крым? Всего на пару дней… Отпразднуем, налопаемся фирменных деликатесов твоей мамы, чуть-чуть отдохнём — и назад. Дольше я всё равно не смогу, у меня спектакль третьего января.

Галинка на миг даже зажмурилась от явственного ощущения счастья. В Крым… родную Ялту… к любимому Чёрному морю и материнским рукам…

— Да и маме твоей будет приятно, — словно прочитав её мысли, заметил Белецкий. — Она же безумно скучает по тебе и Алине. Дадим ей шанс вволю понянчиться с внучкой, а сами хоть там недолго останемся наедине… раз уж в Москве у нас это не получается.

И снова он был прав, как никогда прав. Галинкина мама обожала маленькую Алиночку, но видела её в основном лишь на фото и видео. За полгода бабушка прилетала в Москву лишь дважды, пребывая в уверенности, что не следует лишний раз беспокоить своего звёздного зятя.

— А раптом набридну? Це тобі я мама, а для нього я — теща…* — рассудительно говорила она Галинке.

К Белецкому она относилась с трепетом и нежностью, хотя поначалу, разумеется, была не в восторге от этого союза. Шутка ли: сорокалетний мужик, самый известный ловелас российского кинематографа — и скромная, милая, неопытная девочка, которой было чуть за двадцать, когда они впервые встретились… Но будущий зять быстро растопил суровое тёщино сердце своим обаянием и джентльменскими манерами, и теперь она готова была сдувать с него пылинки.

— Ну так что? — шепнул Белецкий. — Как тебе моя идея? Правда, супер?

Супер-то супер, но… Галинка вдруг отчётливо поняла, что в Крыму, хочешь — не хочешь, а им придётся остаться один на один. Уж мама позаботится об их покое, она будет занимать Алину столько, сколько потребуется! Галинка представила, как они останутся с мужем наедине. Тут уже нельзя будет прикрыться отговорками “я

устала”, “не включай свет” и “тише, ребёнка разбудишь”. Он непременно захочет заняться с ней любовью. Увидит, наконец, её без прикрас — всё её несовершенное тело, все изменения, которые с ним произошли после родов… Представила эту картину — и машинально съёжилась, принимая закрытую позу.

— Я не знаю, — ответила она как можно более спокойным тоном. — Разумно ли это — выдёргивать Алину из знакомой обстановки и засовывать в непривычное, чужое место, к тому же всего на пару дней? И как она перенесёт полёт? Может, всё-таки дадим ей чуть-чуть подрасти?

— Как знаешь, — холодно отозвался он, сразу же отдаляясь и как будто становясь чужим, незнакомым.

___________________________

*А раптом набридну? Це тобі я мама, а для нього я — теща… — А вдруг надоем? Это тебе я мама, а ему — тёща… (укр.)

Илона

Она чувствовала себя, как ребёнок в магазине игрушек. Или нет — скорее, как дворовый мальчик из сентиментальных рассказов русских классиков, попавший на господскую ёлку.

Илона вертела головой в разные стороны — так, что вскоре заболела шея, узнавала то одну, то другую знаменитость, и пищала от восторга. Ася, забавляясь над её непосредственной реакцией, время от времени вставляла свои ремарки по поводу той или иной звёздной персоны, поскольку знала на этом мероприятии если не всех, то очень, очень многих.

— Вон тот… народный артист… спит со своим молоденьким партнёром по спектаклю. И не смотри на почти тридцатилетнюю разницу в возрасте, они уверяют, что это любовь… даром что у народного — законная жена и четверо детей. Главное, всех всё устраивает, в том числе и жену. Да не таращь ты глаза так явно, а то он заметит, что мы на него пялимся!

Илона послушно уткнулась взглядом в свой фужер с шампанским.

— А эта актрисуля в прошлом году буквально ворвалась в театральный и киношный мир… Взяли её практически с улицы, ни образования, ни опыта, ни даже московской регистрации, представляешь? Ошивалась по подворотням и подземным переходам, подворовывала… сирота откуда-то из Мухосранска. Зато типаж — обрати внимание, какой! Ну вот… подобрали где-то на вокзале, отмыли, одели, накормили… теперь блистает на подмостках и на экране. Такая вот современная сказочка о Золушке. И говорят, что главреж театра, в котором она играет, даже не сделал её своей любовницей — но в этом я лично сомневаюсь, — Ася многозначительно усмехнулась и тоже пригубила своё шампанское.

— А это кто? Белецкий? Неужели сам Белецкий?! — поразилась Илона, заметив среди публики знаменитого артиста. — Ма-а-амочки мои, я сейчас умру…

— Хорош, чертяка, — признала Ася будто бы даже с сожалением, а затем лукаво взглянула на подругу:

— Хочешь, я тебя с ним познакомлю?

— Что?! — опешила Илона. — Ты его знаешь лично? Ой, нет… я боюсь… то есть, очень хочу… то есть — боже мой, я просто не верю, что это возможно!!!

— Возможно, возможно, — засмеялась Ася. — Да не бойся, он не кусается.