Новогодняя поездка
Шрифт:
И вот впереди показался мерцающий огонёк, а немного погодя и очертания небольшого строения.
Приободрённый, я прибавил шаг, забыв об усталости и холоде.
Каково же было моё удивление, когда я понял, что это не домик лесника, а небольшая будка. Сперва я принял её за пропускной пункт (может, где-то неподалёку секретная военная часть, на которую я случайно набрёл), однако потом я увидел поблескивающие в свете луны стальные нити рельсов.
Вот так да! Получается, я каким-то образом вышел к железной дороге, а это, стало быть, домик дежурного
Но постойте - я не вижу ни столбов, ни проводов. Электричка здесь не пойдёт. Да и линия однопутная...
Несмотря на все эти странности, я бодрости духа не терял. Главное, что я уже не посреди леса, в домике горит свет - а значит, там кто-то есть.
Перед тем как постучать, я заглянул в окошко и сквозь небольшие участки стекла, не тронутые инеем, увидел железную печурку и силуэт сидящего подле неё человека. Не успел я толком его рассмотреть, как он встал и, не глядя в мою сторону, направился к выходу. Дверь со скрипом отворилась, и на пороге показался старик в форменной одежде.
– Приветствую, молодой человек, - сказал он.
– Эээ... здравствуйте, - ответил я, чувствуя себя неловко, ведь продолжал стоять у окна, через которое "шпионил".
– Проходите же. А то снаружи, право слово, очень холодно.
– Благодарю, - я принял приглашение, однако моя ёлочка, не смотри что маленькая, не хотела проходить в узкую дверь.
– Оставьте снаружи. Здесь её никто не тронет, - улыбнулся старик.
Без сожаления скинув с себя ношу, я последовал за ним в домик.
Обстановка там была очень скудная: уже замеченная мной печка, в которой весело плясал огонь, лежащие подле неё дрова, стол, занимающий немалую часть помещения, стул и совсем уж скромная кушетка - такая узкая, что упасть с неё во сне, просто повернувшись набок, проще простого.
Однако при всём этом здесь было уютно, и не только благодаря теплу, которое моё замёрзшее тело встретило приятной негой. На стенах висели три картины, все изображающие железнодорожные пейзажи удивительной красоты: вот поезд едет по извилистому, покрытому снегом горному серпантину; вот ещё один движется по берегу залива на закате солнца; вот одинокий крохотный паровозик осторожно пробирается через лесную чащу, вплотную подступающую к рельсам.
А на столе находился портрет мужчины и женщины: она в белоснежном пышном платье, какие, наверное, носили больше века назад, а он - в той же строгой форме, что и гостеприимный старик, пустивший меня в домик. Я догадался, что это одежда железнодорожника, но такую давно уж не используют.
"Наверное, он носит её в память о былых днях", - предположил я.
– Прошу, присаживайтесь, - сказал дежурный, указывая на стул у печки. Сам же опустился на кушетку.
Я ещё раз его поблагодарил и обратил внимание на вещь, которой поначалу не придал значения - часы-ходики. Они показывали без пяти девять. У меня оставалось достаточно времени, чтобы вернуться домой, только...
– Скажите, - обратился к старику я, - а что это за станция? Я, кажется,
– Это не станция. Полустанок. И у него нет названия.
– Но я смогу отсюда уехать в город?
– Да, конечно.
Несмотря на его искренний тон и уверенный взгляд, я продолжал сомневаться. Уж очень глухое место, да и нет других людей, которые бы ожидали поезд.
– Я имею в виду Залесск, - уточнил я.
– Не беспокойтесь, молодой человек - Вы будете дома вовремя.
– Хм, ну ладно, - так и не убеждённый, я осмотрелся.
– А Вы здесь один работаете?
– Да. Обязанностей у меня немного - встречать поезда, открывать семафор и следить за этим полустанком, чтобы был порядок.
– Наверное, скучно всё время работать самому?
– Ничуть. Каждую смену я встречаю новых и интересных людей, провожаю их в путь, возвращая домой.
– Возвращая?
– вскинул бровь я.
– Отправляя, конечно же, - добродушно улыбнулся старик.
Никогда не замечал за собой излишней подозрительности, но мне показалось, что он недоговаривает. При этом он вовсе не насмехался надо мной или тем паче угрожал, поэтому я решил, что у такого отшельника просто свои причуды.
– Давно Вы тут работаете?
– спросил я.
– Да, пожалуй, всю жизнь.
– А это Вы и Ваша жена?
– я кивнул на фото.
– Они самые. К сожалению, Ольга уже покинула меня.
– Прощу прощения, - я потупил взор. И в самом деле - что это я накинулся на него с вопросами. Отвечает он охотно (что и понятно), однако меру всё же надо знать.
И я, сам не зная, зачем, начал рассказывать про себя:
– Я тоже женат. Её зовут Галя. А сынишку - Толик. Ему семь лет.
Я успел себя остановить и не спросил: "А у Вас есть дети?" - и в этот момент старик произнёс:
– Это хорошо, что вы семейный человек. У меня двое. Они живут... далеко, но изредка мы встречаемся.
– Я порой думаю о том, что и мой сын когда-нибудь уедет из родного дома, начнёт собственную жизнь. Это естественно - рано или поздно дети должны покидать родителей. И всё же мне становится грустно.
– Вы будете видеться.
– Скорее всего. Если он не выберет какой-нибудь очень далёкий город.
– Всё равно будете. Уж поверьте, если моим удаётся, то и Вашему удастся. Вы ведь хороший отец.
– Спасибо Вам, конечно, за учтивость, - развёл руками я, - но Вы ведь меня совсем не знаете.
– Стало быть, Вы считаете иначе?
Я задумался. Обычно я стараюсь не говорить на личные темы, а тут мысли буквально просились быть озвученными. Всё-таки беседа с незнакомым человеком действительно порой более доверительна, чем даже с самым близким. Незнакомого человека нельзя ненароком обидеть правдой, которую было бы неприятно услышать близкому, с незнакомым человеком тебе не встретиться на следующее утро и не посмотреть ему в глаза, незнакомый человек сродни призраку, который, на миг явившись перед твоим взором, затем навсегда исчезает.