Новоземельские рассказы
Шрифт:
— Мам...
— Что, дочка?
— Ничего... так...
— А ветер-то, ветер... — шепчет мать и снова принимается за работу.
И вдруг, сквозь грохот и вой непогоды, доносится собачий лай. Кто-то возится за стеной...
Девочка вскакивает, прыгает, хлопает в ладоши:
— Папанька приехал! Папанька, папанька...
Мать бледнеет, вдруг лицо ее становится красным. Она вытирает передником руки и бежит в сени. За стеной — радостные голоса. Нюшка чувствует себя именинницей: ведь это она первая услышала, что отец вернулся.
Отец входит, окруженный облаком пара, и улыбается. Девочка
— Ну, — говорит отец, — теперь уж ты скоро совсем большая. Два дня не видал, а ты вон как выросла.
Нюшка гладит волосы отца и вдруг совершенно серьезно спрашивает:
— А отчего у тебя, папаня, дым с головы?
— Дым? Где? — Отец смотрится в маленькое зеркальце на комоде. — А и впрямь... Упрел, дочка, оттого и дым... Пар это, пар. На дворе мороз, а в доме жарко. Значит — пар. Понимаешь?
Нюшка ничего не понимает. Она хочет еще спросить, но отец вдруг заявляет:
— А я тебе товарища привез. Не будешь теперь киснуть одна...
Дыхание захватило. Трудно слово вымолвить. Товарища! Где же он? Почему на морозе остался? Уж не шутит ли отец?
А он сбегал в сени и вернулся с чем-то пушистым и белым, белым... — Медвежонок! Неужели живой?
Черные глаза, черный нос. Они тремя точками сошлись на его мордочке. В остальном звереныш, как снег.
— Беленький, беленький... — шепчет Нюшка, протягивая к нему руки. — У, ты, Беличка мой... Белинька...
Отец бережно передает ей медвежонка. Она чувствует его тепло. Пушистая шерстка щекочет ей шею. Он тихонечко поскуливает и облизывается. Тем временем мать вносит большую грязновато-белую шкуру. Тяжело дышит и жалуется:
— Ну и зверь же был. Недаром сердце мое тревожилось. Гляди-ко с каким страховищем встретился. Неровен час... Матка ведь.
Отец ласково треплет ее волосы:
— Брось, женка, не хнычь. Разве нам впервой? За лапу поздоровались, пулей попрощались... Двадцать четвертый на моей совести. Шкура, что и говорить, замечательная. Ну, главное, малыш ... Прямо клоун какой, веселый, хваткий... Вот и у Нюшки товарищ будет.
Нюшка бросила куклу. Принялась устраивать медвежонка. Втащила из сеней старый ящик из-под спичек, напихала в него обрывки шкур и давай немедленно укладывать своего питомца.
— Спи, спи, Белинька. Спи маленький... Маму нужно слушаться...
Отец и мать давились со смеху, глядя на ее заботы.
— Ты его, дочка, накорми раньше. Может, он голодный? — сказал отец.
А мать добавила:
— Молочка ему разведи сладенького...
Нюшка накормила медвежонка сгущенным молоком; он потянулся, зевнул и крепко заснул.
Ночью громко храпел отец, ровно дышала мать, и Белька посапывал в своем ящике. Нюшка лежала с открытыми глазами и строила всякие планы. В них медвежонок занимал первое место.
Вдруг кто-то мокрый притронулся к ее руке. Она быстро отодвинулась к стенке и с головой укрылась ватным одеялом. Но невидимка потянул простыню, лижет ей руку. Да ведь это Белька, медвежонок! А она со страху чуть не задохнулась.
— Белька, подь, подь сюда... — шёпотом
— Это еще что за новости! — кричала она. — Где это видано, зверя в постель?!
Еле сладила мать с упиравшимся медвежонком и выбросила его в сени.
Все утро Нюшка ходила надувшись и не разговаривала ни с отцом, ни с матерью. Отец посадил ее, несмотря на сопротивление, к себе на колени и стал объяснять:
— Он ведь животное, зверь... У собак и то глиста опасная водится, на человека переходит, а у него и подавно... Не бери, дочка, в постель.
После разговора с отцом Нюшка повеселела, помирилась с матерью и, торопливо позавтракав, побежала к своему новому другу.
В хорошую погоду Нюшку одевали потеплей и отпускали гулять. Мать и отец строго наказывали не уходить далеко. В любую минуту может испортиться погода. А то и медведь наведается.
Раньше девочка мало интересовалась одинокими прогулками. Разве что северное сияние вспыхнет. Тогда все так красиво кругом, что, кажется, вовек не оторвалась бы от этой красоты. Но зимой хорошая погода длилась недолго. Наползут тучи, проглотят разноцветные лучи, и сплошной мрак ляжет тогда черным грузом на землю. Какой интерес гулять одной в темноте?
Другое дело теперь, когда появился такой забавный и веселый товарищ. Нюшка крепко держала медвежонка на двухметровой веревке. А он потешно прыгал и кувыркался, купаясь в снегу, как воробышек в пыли.
Собаки встретили нового компаньона не особенно любезно. И раньше всего Нюшка постаралась познакомить с ним вожака упряжки, огромного, лохматого Жемчуга. Она припасала сахар и, когда выходила гулять с Белькой, угощала пса. Сама того не зная, она поступила, как опытный дрессировщик. Жемчуг привык получать лакомые кусочки всякий раз, как на дворе покажется медвежонок.
Ну, а раз вожак подружился с Белькой, не стали злиться на него и рядовые собаки.
Девочка, медвежонок и собаки коротали долгую полярную ночь в общих забавах и играх. С Белькой всем стало весело.
Как-то Нюшка вздумала поиграть в охоту. Она — отец, промышленник Семен Игнатьевич Яреньгин, а Белька — собака. Она отправляется на промысел — значит Белька должен везти.
Сбруя была нехитрая. Нюшка привязала два ремня к ошейнику медвежонка, а другие концы прикрепила к ручным саням. Но Белька никак не мог понять, чего от него хотят. То он вырывался и носился с санками, и те больно били его; то, наоборот, вместо того, чтобы везти Нюшку, сам взбирался к ней на колени и лизал ей нос.