Новые мелодии печальных оркестров (сборник)
Шрифт:
– Помогаю мистеру Карсону с муниципальным загородным клубом.
– Взгляните-ка. – Он протянул брошюру Ллуэлину. – Золотой жилой это не назвать, но заманчивых перспектив того, что именуют известностью, тут предостаточно. Синдикат, как видите, из двадцати газет. Лучшие планы постройки – что там? – ближайшего магазина, как видите, аптечного или бакалейного, который гармонично вписался бы в какую-нибудь приятную улочку. Или загородного дома – более или менее обычный. И наконец, оздоровительного центра для небольшой фабрики.
Ллуэлин пробежал глазами перечень с подробными характеристиками.
– Последние два не слишком интересны, –
Гарнет кивнул:
– Самое привлекательное в том, что проект, выигравший конкурс, немедленно реализуется в виде здания. В этом-то и состоит приз. Здание принадлежит вам. Вы его проектируете, оно строится для вас, затем вы его продаете и кладете денежки себе в карман. Цена вопроса – шесть или семь тысяч долларов, а всего конкурсантов – молодых архитекторов – вряд ли наберется более шестисот – семисот.
Ллуэлин вчитался в список внимательнее:
– Мне нравится. Попробую взяться за универмаг.
– Что ж, в вашем распоряжении месяц. Ничуть не буду против, Ллуэлин, если приз достанется нашей конторе.
– Обещать не возьмусь. – Ллуэлин еще раз бегло просмотрел условия, пока Гарнет следил за ним с живым интересом.
– Кстати, Ллуэлин, – вдруг поинтересовался он, – чем вы все это время занимаетесь?
– О чем вы, сэр?
– По вечерам. И на выходных. В обществе бываете?
Ллуэлин замялся:
– Э-э… сейчас нет – не очень часто.
– Не нужно, знаете ли, постоянно перебирать в голове одни и те же мысли.
– Я и не перебираю.
Мистер Гарнет аккуратно убрал очки в футляр.
– Люси, во всяком случае, не перебирает, – неожиданно объявил он. – Ее отец сказал мне, что она пытается вести самый нормальный образ жизни.
Пауза.
– Я рад, – тусклым голосом отозвался Ллуэлин.
– Вы должны помнить, что вы теперь свободны как ветер, – произнес Гарнет. – Незачем себя впустую изводить и ожесточаться. Родители Люси поощряют ее устраивать вечеринки и ходить на танцы – то есть заниматься тем, чем и раньше…
– Пока не заявится Рудольф Рассендейл [24] , – мрачно вставил Ллуэлин и показал на брошюру: – Я это возьму с собой, мистер Гарнет?
– Да-да, конечно. – Жестом работодатель дал знать подчиненному, что тот может идти. – Передайте мистеру Карсону, что на время я освобождаю вас от работы над загородным клубом.
– Я это тоже доделаю, – торопливо вставил Ллуэлин. – Собственно говоря… – Тут он прикусил язык, так как собирался добавить, что на деле занимается этим проектом в одиночку.
24
Рудольф Рассендейл– герой романа английского писателя Энтони Хоупа (1863–1933) «Узник Зенды» (1894): молодой джентльмен, обладавший феноменальным сходством с королем вымышленной страны Руритании.
– Что?
– Нет, ничего, сэр. Спасибо большое.
Ллуэлин вышел из кабинета мистера Гарнета, воодушевленный открывшейся перед ним возможностью, а новости о Люси принесли ему облегчение. Судя по словам мистера Гарнета, Люси вошла в привычную колею; быть может, ее жизнь не так уж непоправимо разрушена. Если к ней приходят
Вечером у себя дома он сделал несколько пробных эскизов. Работал Ллуэлин допоздна: поставленная задача подхлестнула воображение, однако наутро плоды трудов показались ему вымученными и претенциозными – не закусочную же, в самом деле, он затеял соорудить. Ллуэлин нацарапал поверх чертежа слова «Средневековая мясная лавка: Образец антисанитарии», порвал его на мелкие клочья и швырнул в мусорную корзину.
Первую половину августа Ллуэлин продолжал работу над проектом загородного клуба – в надежде, что к концу назначенного срока прилив вдохновения заставит его приступить к реализации собственного замысла. Но однажды произошло событие, которого он в глубине души давно страшился: возвращаясь домой по Чеснат-стрит, он неожиданно столкнулся с Люси.
Было около пяти – час, когда на улицах особенно многолюдно. Внезапно в водовороте толпы они очутились нос к носу, а дальше их неудержимо понесло вперед бок о бок, как будто судьба поставила себе на службу все эти кишевшие вокруг массы для того, чтобы свести их двоих вплотную.
– Это ты, Люси? – воскликнул Ллуэлин, машинально приподняв шляпу.
Люси изумленно уставилась на него широко раскрытыми глазами. Ее пихнула в бок навьюченная узлами женщина, и Люси выронила из рук сумочку.
– Спасибо большое, – поблагодарила она Ллуэлина, когда он нагнулся за сумочкой. Голос ее звучал глухо и напряженно. – Отлично. Давай ее сюда. Машина у меня поблизости.
Их глаза на мгновение встретились: оба глядели холодно и отстраненно, и Ллуэлину живо вспомнилось, как они расставались – вот так же стоя напротив друг друга, кипя от яростной ненависти.
– Ты уверена, что моя помощь тебе не нужна?
– Уверена. Наш автомобиль стоит на обочине.
Люси попрощалась с ним небрежным кивком. Ллуэлин мельком увидел незнакомый лимузин и невысокого человека лет сорока, который помог Люси устроиться на сиденье.
Шагая домой, Ллуэлин впервые за последние недели чувствовал злость и растерянность. Завтра необходимо будет уехать. Он еще не созрел для подобных случайных встреч: нанесенные ему Люси раны до сих пор не затянулись и теперь кровоточили.
– Вот дурища! – ожесточенно твердил он себе под нос. – Дура и эгоистка! Вообразила, что я пожелаю идти с ней по улице рядышком, будто ничего не произошло. Смеет думать, что я такой же слабак, как и она сама!
Ллуэлина обуревало желание выпороть Люси, всыпать ей по первое число, как непослушному ребенку. Вплоть до обеда он расхаживал по своей комнате из угла в угол, перебирая в памяти все те напрасные и бессмысленные стычки, упреки, гневные проклятия, из которых состояла их недолгая совместная жизнь. Он восстанавливал до мелочей каждую ссору: начиналась она с какого-нибудь сущего пустяка, крики доходили чуть ли не до истерики, кончавшейся спасительным изнеможением, которое бросало их друг другу в объятия. Короткая мирная передышка, а потом вновь затевалась глупейшая прискорбная распря.