Новые небеса
Шрифт:
Затем он совершил следующее -- незаметно для окружающих создал невидимую, акустически закрытую сферу вокруг себя и Эрмина. Нажал клавишу плейера, в точности воспроизводящего его голос -- плейер транслировал беседу на поверхность сферы. Внутри же неощутимого "пузыря" Кельм мог говорить все, что угодно -- никакие звуки наружу не вырывались.
Это была сложнейшая медианная задача, для очень хорошего гэйна. Дарайцы, даже работая всю жизнь с пленными, все же не представляли возможностей настоящего гэйна в Медиане. Они видели и слышали -- Кельм сидит рядом с пленным и произносит речь о том, что Медиана -- это свобода, что надо думать о себе и надо сохранить жизнь, потому что мертвый гэйн уже никогда не сможет создать ничего настоящего; что именно ломка, которой сейчас
На самом же деле внутри маскирующей сферы происходила совсем другая сцена.
Кельм нагнулся к уху Эрмина и тихо сказал.
– Дейри.
В мутных глазах мальчика появилось подобие интереса.
– Слушай внимательно, - жестко произнес Кельм, - я создал акустическую сферу, у нас пара минут. Я стаффин шематы Дарайи. Я разведчик, внедрен в местный лиар. Я вытащу тебя отсюда. Если понял, просто опусти веки. Не двигайся, они нас видят.
Помедлив, дейтрин чуть прикрыл на секунду глаза. Понял.
– Ты должен согласиться на сотрудничество. Тебя доставят к нам в лиар. Остальное -- моя забота. Соглашайся не сейчас, не сразу. Потяни несколько часов, лучше до завтра. Это должно выглядеть убедительно и не связано со мной. Испугайся следующей операции. Задача ясна?
Пленный не мигая смотрел на него. В глазах читалось недоумение. Кельм произнес с нажимом.
– Это приказ. Выполняйте, гэйн.
Эрмин опустил веки. "Есть". Кельм с облегчением снял сферу. Перешел по "горячему следу" обратно на Твердь, в сопровождении психологов. Пленный теперь оказался на полу, из-за легкого смещения Медианы. Двое медбратьев стали поднимать его, укладывать обратно на кресло. Кельм почувствовал, как пот предательски заливает шею, и сердце колотится. Разведчик обязан владеть собой, но генерация медианных образов не позволяет этого; создав сложнейший и мощный образ, Кельм выпустил наружу подсознание, превращающее его в ребенка, будящее эмоции; надо быть монстром, чтобы немедленно овладеть собой и затолкать подсознание в клетку; Кельм и был таким монстром, но вегетативные реакции -- пот, сердцебиение -- сдержать невозможно, и психологи не могли этих реакций не заметить.
Впрочем, кажется, они приписали это обычному волнению.
– Ну что ж, Кэр, пойдемте. Посмотрим, может быть, ваши внушения возымеют действие.
Ивик не могла думать ни о чем, все валилось из рук. Ей казалось, все обязательно кончится плохо.
Всего лишь новая операция. Рискованная, но ведь всё у них так. Вот и с Кибой было много риска. А здесь Кельм имеет дело с гэйном, вменяемым и мужественным человеком, априори своим. И в надежность акустической сферы Ивик верила -- в Медиане сама тестировала ее вместе с Кельмом (за считанные минуты, пока не заметит патруль). И все равно руки тряслись, и на работе Ивик толком не могла сосредоточиться, совершала одну ошибку за другой. Короткое "не звони" - к сожалению, приказ; она ничего не имеет права узнавать. Мобильник оттягивал карман мертвым грузом. Чтобы успокоиться, после работы Ивик решила пройтись по центру. Через две декады Возрождение, гигантские сетчатые лотки перед магазинами, витрины битком набиты особым, зимним печеньем ста сортов, конфетами, шоколадом, готовыми подарками в завернутых прозрачных пакетах с яркими лентами. Скидки, распродажи. Жизнь бурлила, Ивик затерялась в демократичной пестрой толпе: дамы в элегантных, но массово-дешевых туалетах из "Табока", мамаши с целым выводком детей, в кое-как напяленном барахле из "Рони", прилично одетые пожилые дарайки с мужьями, всякое отребье в синтоке. Вот прогремело шумное, резко выделяющееся на вид семейство из Лей-Вей: коричневая кожа, непонятный щебет речи, дешевое тряпье и яркие браслеты на девочках. Шесть детей, включая младшего, в коляске. Пожилая дама -- наверное, ее родители еще Готану служили -- неприязненно поджала губы. Поймала взгляд Ивик и совсем отвернулась. Ах, да, Ивик
Даже неизвестно, что интереснее -- разглядывать товары или людей. И то, и другое отвлекает от страха, засевшего под грудиной. Ивик взяла себе кофе и булочку в маленьком кафе. Вскарабкалась на высокий стул -- ноги после рабочего дня гудели. Сладкое тоже отвлекает, успокаивает. Мобильник забился в кармане.
Ивик дрожащими пальцами выхватила его. Это просто сообщение от Кельма.
"Заинька, у меня все хорошо. Лучше некуда. Я занят, дня три мы не увидимся. Но завтра я черкну тебе письмецо. Люблю, целую, твой Т".
Ивик глубоко, облегченно вздохнула. Пальцы ее уже набирали подтверждение. Три дня карантина, это понятно. Чтобы убедиться, что все на самом деле прошло хорошо. И завтра надо проверить тайники и, вероятно, придется выйти на связь.
Эрмина привезли на следующий день, и Кельм сразу узнал об этом. Теперь следовало ждать удобного момента, чтобы увидеться с ним. Кельм написал сообщение в Центр и заложил его в тайник для Ивик -- сообщение уйдет сегодня же. Ивик работает быстро и добросовестно.
Лишь через сутки выдался подходящий момент для общения с Эрмином. Начальник лиара с пленным уже беседовал. Предполагалось, что Эрмин усилит собой "Контингент Б". Консультант по оружию Тилл иль Кэр, также имел к нему прямое отношение, и ничего удивительного не было в том, что он решил навестить выздоравливающего.
В лиаре была собственная небольшая больница, для заболевших из "Контингента А" и для таких вот особых случаев. Кельм отметился на входе и вскоре уже входил в отдельную маленькую палату, где содержали дейтрийского пленного. Эрмин сразу отреагировал на звук шагов, напрягшись, широко открыв глаза. Над его головой пищал монитор, висел пластиковый мешок капельницы. Но вид у парня был получше, чем в атрайде.
Кельм поздоровался. На предмет скрытых микрофонов палату проверять бесполезно - в углу открыто висит камера, передавая информацию на наружный пост. На такой случай у Кельма имелась надежная техника, искажающая акустический сигнал. Разведчик сунул руку в карман, спустил предохранитель и нажал рычажок, приведя в действие глушилку. Теперь до дежурных -- если они вообще слушают - донесутся лишь невнятные отдельные слоги сквозь шипение. И выглядит это не направленной помехой, а случайным сбоем в работе камер и микрофонов.
Это не надолго и все равно подозрительно -- но для краткого разговора сойдет. Тем более, что обычно дежурные ничего не слушают, насколько Кельму было известно.
Кельм сел на стул рядом с пленным. Эрмин уже узнал его и смотрел выжидательно. Умница.
– Все хорошо, - тихо произнес Кельм, - я заглушил звук, у нас есть пара минут. Ты в безопасности сейчас. Боли сильные?
– Они мне обкололи эти места, - сказал Эрмин, - кажется, блокада нервных узлов. Лучше стало. Но рука не двигается.
– Парез. Это пройдет. Боли будут сохраняться еще долго, к сожалению. Тебе сделали один прокол?
– Три. Еще здесь и здесь...
– О Господи! Ничего. Это все пройдет со временем. Потерпи.
Кельм потряс головой, словно пытаясь стряхнуть ненужные эмоции.
– Значит, так. У меня не было разрешения на операцию, я вытащил тебя по своей инициативе. Все идет не по плану. Это означает, что нам, возможно, придется долго ждать дальнейших инструкций. Переправить тебя в Дейтрос самостоятельно я не могу. Нужна поддержка оттуда. Побудешь пока здесь, в лиаре. Пока лежишь, они тебя не тронут. Но скоро придется вставать. Потребуют тесты -- выполнишь тесты. Они неприятные, мерзкие, но мы тоже их выполняли, когда внедрялись. Я постараюсь стать твоим куратором, тогда с тестами вопрос отпадет. Если придется делать маки -- делай спокойно, это ничего, вся информация поступает ко мне, а от меня -- в Дейтрос. Я не смогу с тобой говорить часто. Помни -- ты сейчас принадлежишь к шемате Дарайи и подчиняешься непосредственно мне. Играй. Продолжай свою линию. Я буду искать способ отправить тебя домой. Все понял?