Новые приключения капитана Шпарина

Карпов Александр Алексеевич

Нина похлопала ладонью по дивану. Вика загадочно улыбнулась, сбросила туфли и уселась в кресло.

– Могла. Легко. Всё равно на улице темно.

– Да уж знаю. Ты и не такие номера проделывала.

– Как, впрочем, и ты, - парировала Вика.
– Зачем звали? Тоже не складывается?

Шпарин затолкал майку в брюки, застегнул ремень и криво усмехнулся.

– Тебе весело, Миша?
– раздраженно сказала Нина, темнея глазами.
– Сейчас вместе повеселимся!

– Он про тебя не всё знает,

а если бы знал, не сидел рядом, - буркнула Вика, изучая расстегнутую ширинку Шпарина.

Нина побледнела и перебралась в пустое кресло.

– Могу пересесть, а ты расскажи, расскажи!

– Сама рассказывай про своего Краснова.

«Что-то расхотелось с ними в эти игры играть… Но ведь сдадут, моментально сдадут Древаке. Вика со всей своей агрессивностью проще будет. Кто на самом деле был со мной в госпитале? У вертолета? Если начальство не различает, то что о себе говорить…».

– Девушки, девушки, не нужно ссориться. Хочу сделать заявление… Заявление по поводу своей личности.

– Новенькое вряд ли услышим, - настороженно сказала Нина.

– Ты кобель, каких свет не видел! Вот удивил. Но мы тебе всё простили. Правда, сестра?

– Правда, - неохотно подтвердила Нина.
– Работа есть работа. Но спать с обеими ты больше не будешь!

– Дамы, не перебивайте! И так голова кругом идет от вашей красоты и безумного шарма.

– Чего, чего, безумного?
– спросила Вика и надула губки.
– Я сейчас обижусь!

– У нас так говорят, подразумевая необыкновенное обаяние и привлекательность. Дамы! Я не Шпарин! То есть Шпарин, но другой. Я из другого мира.

Вика, хихикая, накрутила прядь волос на палец и поводила кончиком по губам.

– Нина, чем ты его опоила?

– Прекрати трогать волосы! Детская привычка! Никак не отучишься.

– Мы двойники. Того Шпарина больше нет… - сказал Шпарин.
– А я случайно оказался в ваших краях. Меня забрали и перетащили.

Нина, всматриваясь в глаза Шпарина, привстала с кресла.

– Раньше ты наркотиками не увлекался. Зрачки расширены. Неужели прихватил в госпитале? И давно это?

– На первый взгляд различий не видно, но внутри… Я совершенно иной.

– Видела я твоё «отличие», очень отличается. Раньше «отличие» было поменьше, - сказала Вика и показала размеры указательными пальцами.
– Да, сестра?

– Я справлялась у полковника. Они с ним это сделали! Увеличили. Мечта всех мужиков - большой хрен. А, Шпарин?.. Раздевайся, наркоман!
– приказала Нина.
– Для детального осмотра, если настаиваешь, что ты это не ты. В госпитале как-то не до того было. Надо же знать, с кем жить дальше. Или не жить!

«И кто меня за язык тянул… Ситуация выходит из-под контроля… Сдадут…».

– Девушки, отпустите с миром. Зачем вам он, то есть я? Других мужиков нет?

– Стоять! Вот как

заговорил! Сбежать хочешь? Обещания надо выполнять.

Нина, звякая подвесками, забежала за спину Шпарина и преградила дорогу к двери.

– Никто не знает, почему женщина любит того или этого мужчину. Неизвестные законы природы. Любит и всё.

Вика сомкнула четыре пальчика и показала Шпарину перевернутое сердце.

– Правда, Нина?

– Не хочешь? Тогда это сделаем мы.

Нина схватила Шпарина за локоть и подвела к дивану.

– Мягче будет, если вдруг упадешь.

– Дамы, что вы задумали?

– Время выбирать, Шпарин!

Нина вставила диск в проигрыватель, из динамиков в углах комнаты полилась тихая ритмичная музыка и девушки, опуская одежду и белье на пол, разделись. Стоя на месте, в такт мелодии, Вика медленно извивалась, копируя движения ползущей змеи.

– Останешься с ней или уйдёшь со мной. Вот так, любимый. И не иначе.

– Прямо сейчас, милый!
– сказала Нина, повторяя «змеиные» движения Вики.
– Выбирай, Миша!

Девушек вдруг стало больше…. Четыре, восемь… Ими заполнилась комната. Одинаковые девушки выглядывали из прихожей, спальни, лезли в окна, танцевали и кривлялись. Комната завертелась перед глазами, всё быстрее и быстрее, и Шпарин закружился вместе с ней…

«Alles», - успел он подумать, пролетая мимо дивана. Пол ударил в лицо и перевернул.

***

– Что с ним?

– Обморок. Довела парня.

– Кто, я?

– Раздеться, чья идея?

– Это часть плана.

– Бедный, его Древака допросами замучил. Они над ним издевались.

– Вот, вот, не из простого любопытства.

– Ты зачем на него прыгнула в госпитале?

– А ты зачем его притащила домой?

– Любовь, знаете ли, милочка. Мы с ним такое пережили у конфедератов! Такое…

– Вот, именно, пережили.

– Что будем делать?

– Он говорил про другой мир.

– Говорил.

– С ним и правда что-то не то. Я в госпитале заметила.

– Больше ничего не говори, а то опять взбешусь.

– И ты заметила?

– Смотрит не так и говорит не так, немного иначе, не как раньше. И у нас до главного дело не дошло. Если бы дошло, только ты его и видела.

– В твоих способностях я не сомневаюсь.

– А я в твоих.

– Веки дрогнули. Шевелится. Вдруг нас слышит, пойдём на кухню.

Шпарин долго полз по ковру, пока не уткнулся в ножку стола.

«Где эта проклятая дверь? Голова раскалывается. Я грохнулся на пол. На фиг мне такая любовь…».

Звякнули подвески и женский голос ласково произнес:

– Куда это ты собрался? Бедный, ударил головку. Вставай и садись на диванчик. Покушаешь, сделаю укольчик, восстанавливающий силы, поспишь и всё будет в порядке.