Новые приключения Шерлока Холмса (сборник)
Шрифт:
Мы с Трейлом молча смотрели друг на друга, заблудившись в потемках разума, где царила тьма куда более кромешная, чем в темной комнате фотографа. Меня охватывала ярость при мысли о том, что для Холмса этот ночной, окутанный преступной тайной ландшафт был ярко освещен невидимыми лучами его дедуктивной мощи.
* * *
Когда наступило утро, тьма у меня в голове не рассеялась и знаний не прибавилось. Холмс спешно отправил за уехавшим домой Трейлом двухколесный
Во время завтрака он слегка расслабился.
– Итак, Ватсон, к каким выводам вы пришли в связи с нашим случаем?
– Да почти ни к каким… я думал… – Мне ничего не оставалось, кроме как рискнуть сказать правду. – Я думал, что вы препарируете пиявку, проанализируете ее непосредственно и, возможно, идентифицируете токсин.
– Достаточно просто взглянуть на нее. – Он вынул из кармана халата что-то красное и небрежно швырнул на мою тарелку с лососиной, заставив меня в ужасе отпрянуть. – Как вы можете теперь определить сами, это всего лишь искусная подделка из каучука.
– О боже! – Я изучал уродливую тварь вблизи, и меня поразила одна мысль: – Холмс, вы с самого начала подозревали, что пиявка искусственная, или вам помогла это понять экскурсия в Хэмпстед-Хит? Что дало вам ключ? И имеет ли Трейл какое-то отношение к обману? Мы что, попались на крючок юного шутника?
Холмс вяло улыбнулся.
– Через мгновение вы услышите, насколько очевидное и элементарное рассуждение привело меня к мнению, что не следует доверять рассказам про эту мерзкую тварь. Посмотрите-ка снова газетную вырезку.
Я взял ее у него из рук и внимательно прочитал еще раз, но без какой-либо пользы.
– Отбросив в сторону тот факт, что этот шрифт не используется ни в одной известной мне британской газете (очевидно, статейка напечатана на примитивном печатном станке)… отбросив в сторону чрезвычайную неправдоподобность того, что такое поразительное сообщение не попалось мне на глаза и не оказалось в нашей картотеке… могу я привлечь ваше внимание к научному названию этой красной пиявки?
– “Sanguisuga rufa”, – процитировал я. – То есть “красный кровопийца” или что-то в этом роде.
– Вы не таксономист [66] , Ватсон, но вы – доктор, или, как в некоторых странах до сих пор называют эту профессию, – гирудолекарь. Можете вспомнить латинское название пиявки, принятое в медицине?
– Hirudo medicinalis, конечно. О! Это странно…
– Фактически Sanguisuga – не научное название биологического класса, а поэтическое. Так пиявки называются, например, у Плиния. Наш злодей – возможно, доктор Джеймс, а может, и нет, – знает латынь, но не медицинскую, не латынь человека, для которого пиявки, если я могу так выразиться, – его ремесло.
– Как очевидно и элемен… то есть изобретательно и аргументированно! – воскликнул я.
Холмс,
– А вот и наш клиент. Доброе утро, мистер Трейл! Доктор Ватсон только что объяснил, и с большой эрудицией, что ваша красная пиявка – фальшивка, каучуковая игрушка. И теперь расследование ведет нас к Теобальд-роуд, к юридической конторе “Джармен, Фиттлэулл и Коггс”, где сегодня вы наконец вступите в права наследования. И кстати, Ватсон, возможно, нам понадобится ваш превосходный револьвер.
* * *
Когда наш кэб уже грохотал по улицам, пробиваясь сквозь мрачный лондонский туман, Холмс решил поделиться с нами своими умозаключениями.
– Моя реконструкция – сущий пустяк, – сказал он. – Возможно, мистер Трейл, в тот день на вас повлиял целый ряд факторов – теплая погода, мечтательность, творческое вдохновение, бутылочка пива “Басс”, – в результате чего вы пребывали в слегка сонливом состоянии. А ваши друзья и – я даже осмелюсь спросить – ваша сестра знали о том, что вы любите устраивать пикники у пруда в Хайгейте?
– Конечно. К тому же Селина постоянно меня публично упрекает и высмеивает за мои, как она их называет, “бестолковые привычки”.
– Таким образом, нашему предполагаемому злодею, доктору Джеймсу, чья маскировка для меня абсолютно прозрачна и чье настоящее имя, думаю, мне известно, легко удалось найти место вашего пикника. И ему не составило труда украдкой приблизиться к вам и, наклонившись, поместить эту мерзкую тварь на тыльную сторону вашей ладони, пока вы дремали, раскинувшись на траве. – Он еще раз представил пиявку на всеобщее обозрение.
– Меня до сих пор от нее тошнит, – пробормотал Трейл.
– Снизу она будто покрыта темной патокой и выглядит очень убедительно, липко-слизистая на ощупь и мерзкая на вид, – пояснил Холмс. – Но, кроме того, ту часть, где у пиявки находится рот, опускали в какую-то едкую субстанцию вроде купоросного масла, – видите, как глубоко здесь разъеден каучук? Именно это вещество при соприкосновении с вашей рукой и вызвало жгучую боль, которую вы тогда ощутили.
Трейл снова судорожно потер свою руку.
– Но, мистер Холмс, зачем кому-то понадобилось прибегать к такой отвратительной уловке? Это как удар под дых. Ваше расследование лишь усугубило мое положение. Если раньше я мог списать свою немощь на яд, то теперь вы исключили эту возможность, оставив мне только безумие.
– Вовсе нет. Вы будете рады услышать, что рентгеновский аппарат не выявил у вас никаких отклонений, так что на этот счет можете быть спокойны – ваша психика в норме. Мы разобрались с невероятной историей красной пиявки, но есть другое, еще более немыслимое, однако же истинное объяснение, которое мы вскоре рассмотрим. Между прочим, могу я предположить, что Уилфрид Джармен или его брат присутствовали на том спиритическом сеансе, когда вам явилось столь напугавшее вас предсказание?