Новые приключения Шерлока Холмса (сборник)
Шрифт:
– Возможно, это просто несчастный случай, – осторожно предположил я. – Не исключено, что она зря тревожится.
– Посмотрим, Ватсон.
Он отложил оставшиеся газеты: мы подъезжали к Редингскому вокзалу. Справа, на Королевском лугу, виднелся цирковой шатер, который уже успели воздвигнуть. К нему съезжались коляски и экипажи, а у загонов с животными собирались ребятишки.
Едва мы сошли с поезда, нам тотчас бросилась в глаза огромная афиша, зазывавшая в цирк братьев Ровер, где выступает Виктория, Цирковая Красотка. К нижнему углу афиши
Виктория договорилась, чтобы нам оставили в кассе две контрамарки. Проходя через главный вход, я уловил запах дубильной коры, о котором вчера мне напомнил слабый аромат, исходивший от нашей клиентки: теперь он в полной мере заставил меня погрузиться в воспоминания детства.
– Вы правы, Холмс, – заметил я. – Цирк пахнет приятно и навевает тоску о прошлом.
На небольшом шатре у входа висела табличка, извещавшая, что это контора цирка братьев Ровер, и Холмс без колебаний проследовал к этому сооружению. Стройный темноволосый мужчина с пышными усами работал внутри шатра, просматривая страницы какого-то гроссбуха.
– Мистер Ровер, если не ошибаюсь? – обратился к нему Холмс.
Молодой человек сердито глянул на нас.
– Мистер Чарльз Ровер. Вам нужен я или Филип?
– Любой из вас подойдет. Я Шерлок Холмс, а это доктор Ватсон. Одна из ваших звезд, Виктория, пригласила нас сюда, чтобы мы расследовали подозрительную смерть испанского метателя ножей по имени Диас.
Чарльз Ровер что-то недовольно пробурчал, а затем воскликнул:
– В ней нет ничего подозрительного! Несчастный случай!
– А Виктория считает, что его отравили и что яд предназначался ей.
– Да кому придет в голову травить это очаровательное дитя? Она – звезда нашего представления!
– Значит, мы приехали зря? – осведомился Холмс.
– Похоже что так.
– Но раз уж мы проделали такой долгий путь из самого Лондона, то, может быть, нам удастся поговорить с другими – с вашим братом Филипом, если он не занят, и одной из ваших акробаток – Эдит Эверидж.
Чарльз Ровер сверился с карманными часами:
– Уже полдень. Ближе к часу дня мы начнем готовиться к дневному представлению. Так что говорите с кем хотите до часу, а затем – до свидания.
– Где мы можем найти мисс Эверидж?
– В главном шатре, она репетирует свой номер. Сегодня мы впервые включаем в нашу программу индийского тигра, и нужно изменить время, за которое она делает свои трюки.
Мы оставили Ровера, и я проследовал за Холмсом к главному шатру. По пути мы увидели, как торговцы лакомствами уже расставляют свои лотки и как пара
На большой цирковой арене полдюжины акробатов в трико, изобретенных Леотаром, кувыркались, делали сальто и ходили колесом. Один даже свешивался с трапеции. Во время короткой передышки Холмс спросил у ближайшей из женщин:
– Вы мисс Эдит Эверидж?
– Эдит! – позвала она, обращаясь к одной из своих товарок – шатенке, которая выглядела сущей школьницей. Ее точеная фигурка в облегающем костюме заставила меня покраснеть, когда она подошла к нам, хотя лицо казалось чересчур жестким для столь юного возраста.
– Вам меня? – спросила она со слабыми отзвуками выговора лондонских кокни.
Холмс назвался и сразу же приступил к делу:
– Мы расследуем недавние покушения на жизнь Виктории Костелло, так называемой Цирковой Красотки. Вы что-нибудь знаете о случае с лошадью?
– Лошадка просто ее сбросила. Никто на нее не покушался.
– Но она думает иначе. А как насчет отравления Диаса?
Эдит Эверидж покачала головой:
– Говорят, несчастный случай.
– Разве он не поранил ее, когда проделывал свой номер с метанием ножей?
– Ничего такого не было. Они же закадычные друзья.
– Но вам хотелось бы занять место Цирковой Красотки.
– Я заслужила! Я с пятнадцати лет вкалываю на Роверов. Даже номер на трапеции делать выучилась. Они ее взяли, хотя она ничегошеньки не умела. Только потому, что она победила в этом чертовом состязании. А уж мистер Филип следит, чтоб она его ублажала, если вы понимаете, о чем я.
Во время нашего разговора на арену выкатили клетку на колесах, накрытую брезентом, из-под которого доносилось рычание, не оставлявшее сомнений, что прибыл тигр. Клетку сопровождали укротитель с хлыстом и человек во фраке. Даже на расстоянии я узнал в нем повзрослевшего Чарльза Ровера. Видимо, у Холмса создалось такое же впечатление, ибо он спросил у нашей собеседницы:
– Это Филип Ровер?
– Он самый, – подтвердила Эдит. – Большая удача его увидать. Обычно-то он проводит время с Викторией или с той прыткой блондиночкой, которую всюду за собой таскает.
– И кто же она такая?
– Милли Хоган. Когда-то выступала в театре “Лицеум”, поэтому ставит себя выше простых циркачей. В дни представлений она обычно не выходит из своего шатра, но я видела, как сегодня утром они с Филипом забавлялись с нашим новым тигром.
– Хватит, – крикнул Филип Ровер акробатам. – Уходите все с арены. Скоро начнем запускать публику. Я хочу, чтобы они увидели только клетку, когда будут занимать места.
Эдит поспешно убежала вместе с другими, а Ровер обратил свое внимание на нас: